гически предшествует пьесе «Сны темного замка».
«Смотреть в Америке нечего, за исключением разве что национальных диковинок».
«На том и заканчивается история Ривсов».
Действующие лица:
СИМ РИВС – 38 лет
ЭББИ, его жена – 32 года
МОЛКИН, их дочь – 16 лет
ПЭП, дедушка ЭББИ – 80 лет
ДЖОН – 27 лет
АЛЕН – 27 лет
Декорация:
Старый особняк Пендрагонов у административной границы Армитейджа, маленького города в восточной части штата Огайо. 1972 г. Кухня и примыкающая к ней большая комната, которая раньше служила гостиной, но теперь заставлена старой мебелью, три кровати разделены тонкими, старыми занавесками, которые сшили из чего попало, так что обеспечивают они лишь иллюзию уединения. Из этой спальни дверь ведет в большой чулан, который используется, как гардеробная. С кухни одна дверь ведет на парадное крыльцо, другая – к лестнице на второй этаж, теперь нежилой, как и большая часть дома. Есть также дверь между кухней и спальней. Старая мебель. Тикающие часы. Общая атмосфера упадка.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина 1
(Утро. ДЖОН и АЛЕН за кухонным столом, в рабочей одежде, пьют кофе. ПЭП в гостиной, сидит в старом деревянном кресле-качалке, пытается завязать шнурки, дается ему это с трудом).
ДЖОН. Он говорит, на следующей неделе.
АЛЕН. Он говорил это на прошлой неделе. И скажет на следующей.
ДЖОН. Думаешь, он не собирается нам платить?
АЛЕН. Думаю, он найдет предлог выгнать нас.
ДЖОН. Не может он нас выгнать. Мы ему нужны.
АЛЕН. Мы можем не работать, пока он нам не заплатит.
ДЖОН. А что тогда будут делать женщины?
АЛЕН. То, что делали до нашего приезда, наверное. (Пауза). Мы можем украсть его деньги.
ДЖОН. Нет у него никаких денег.
АЛЕН. Где-то деньги у него есть, в каком-нибудь комоде, или в колодце, или где-то еще. Эти люди все одинаковые. В банки не верят, живут, как свиньи, деньги копят, складывают в какую-нибудь шкатулку или коробку.
ДЖОН. Возможно.
АЛЕН. Мы можем оприходовать его дочь. Это будет уже что-то.
ДЖОН. Да.
АЛЕН. Что? Думаешь, я на это не пойду?
ДЖОН. Слишком молодая.
АЛЕН. Так это хорошо.
ДЖОН. Против закона.
АЛЕН. Ты бы это сделал, если б хватило духа.
ДЖОН. Не думаю, что стал бы и пытаться.
АЛЕН. Ты – это ты. А я – это я.
ДЖОН (менее дружелюбным тоном). Не думаю, что стал бы и пытаться.
(Пауза).
АЛЕН. Ты ведь не даешь мне совет, так, Джон? Потому что на твоем месте я бы старался этого избегать. К счастью для меня, я – это не ты. У девушки такое тело, просто стыдно упустить этот шанс.
ДЖОН. Может, нам лучше уехать.
АЛЕН. Куда?
ДЖОН. У меня есть друзья в Финиксе.
АЛЕН. Этот пикап до Финикса не доедет. Нам повезет, если доедем до почтового ящика.
ДЖОН. Его можно починить.
АЛЕН. У нас нет денег.
ДЖОН. Я сам его починю.
АЛЕН. Если ты можешь его починить, почему не починил раньше?
ДЖОН. Раньше никуда ехать не хотел.
АЛЕН. Ты видел груди этой девушки?
ДЖОН. Вроде бы их две.
АЛЕН. Послушай, у меня есть план.
ДЖОН. Кто бы сомневался.
АЛЕН. Правда, есть. Послушай.
(ПЭП выходит на кухню. ДЖОН и АЛЕН замолкают, наблюдая, как он берет миску, насыпает хлопьев, добавляет молока. ПЭП практически слепой, и создается ощущение, что в любой момент он может что-то разбить или во что-то врезаться).
ПЭП. В котором часу сегодня бейсбол, девочки?
ДЖОН. Не стукнитесь о стену.
ПЭП. Я знаю, что это ты. Унюхал твоего приятеля. Вы, парни, болеете за «Индейцев»[1].
АЛЕН.
Речь о профессиональной бейсбольной команде «Кливлендские индейцы/ Cleveland Indians».
