вино повезут в Кейптаун морем, но встанут где-то на рейде. Там местные пираты все заберут. А мы, видимо, сделаем прыжок за слоновой костью, упрем ее в Европу, и если все окажется о кей, вернемся в Африку за пассажирами.
– Похоже на то. А в какой момент может быть подставлен Андрей?
– Возможно, он не увидит слоновую кость. Не увидит и Францию. Зато побывает в Кейптауне. И при таком раскладе ему тоже хватит работы. Пока мы будем мотаться в Европу, он окажется у берегов ЮАР, сгрузит вино и отправится обратно в Луанду, где мы его и заберем. Потом вернемся в Вильнюс, тебя с Андреем отправим в Сибирь, и вы снова начинаете искать работу.
– Значит, подставы не будет. Это хорошо. Тогда я не вижу смысла в том, чтобы Андрей узнал про все наши делишки.
– Действительно. Он еще не увяз в этом дерьме. И пассажиров, кто бы они не оказались, он тоже не увидит. Ты прав. Будем молчать. Ни к чему ему все это.
Глава шестая
Не успели мы отойти от гаража и полусотни метров по знакомой дороге, как вдруг Жаконя забеспокоился. По пути сюда на этом самом месте он тоже суетился, но не так сильно. Сейчас же он был словно одержим мыслью что-то отыскать. Уж не машина ли так на него подействовала?
Ну ладно. Я присел на канистру и стал смотреть, как обезьяна мечется по земле и нижним веткам деревьев в поисках чего-то, мне неведомого. Ладно, пусть побегает… Только не слишком долго. А то ведь идти надо…
Вдруг шимпанзе понял, куда надо идти. Он закричал, замахал мне руками – иди сюда, типа… Ладно, я встал и пошел. Жаконя углубился в лес еще метров на тридцать, и мы с ним вышли на небольшую поляну.
Здесь не так давно полыхал жаркий костер. Трава была выжжена до самой земли, зеленоватая кора у двух-трех деревьев пестрела темными пятнами ожогов. В одном месте красно-серый грунт был словно бы немного вспахан – как будто сначала копали, потом засыпали.
Жаконя остановился на этом месте, присел на корточки и жутким голосом завыл. Потом подбежал ко мне, и характерными жестами потребовал, чтобы я приступил к раскопкам.
Вот еще новости! Какого черта? Зачем?
Но я уже начал понимать, что эта обезьяна просто так ничего не делает. Значит, предполагает, что если я раскопаю эту яму, то увижу нечто весьма нужное. Так?
Или не так, не знаю. Но идти было недалеко, я сходил в гараж и вернулся с лопатой.
Яма, сначала кем-то выкопанная, а потом засыпанная, оказалась неглубокой. Не прошло и десяти минут, как лопата ткнулась в нечто странное – черное, довольно жесткое, слегка рассыпчатое и воняющее горелой органикой. Еще пяток минут работы лопатой – и я увидел скрюченную фигуру почти целиком – сожженного человека.
Жаконя был в совершенном ужасе. Про меня и говорить нечего. Когда первый шок прошел, стало ясно, что мертвец в яме не один. Мне совсем не хотелось их считать, но обезьяна настаивала.
Я с трудом выдержал еще полчаса этой кошмарной работы. Но зато убедил себя и шимпанзе, что в яме схоронили троих. Обезьяна жалобно выла, показывая на трупы, и изображала
