взметнулись от этого движения. – Как чудесно.
– Вы знаете это место?
– Все в Бенифлоре знают, – улыбнулась она. – Все узнают и о вас. Надеюсь, вы не скрываете какие-нибудь страшные тайны?
Среди моих тайн нет ни одной, достойной обсуждения, подумала я и спросила разговорчивую девушку: живет ли она здесь, или просто подрабатывает в кафе летом?
– Мама и папа переехали сюда до моего рождения, – ответила она. – Так что по месту рождения я испанка, а по воспитанию – англичанка. По вечерам я смотрю «Stictly»[1]* и «Улицу Коронации» вместе с мамой, но болею за Испанию на всех важных спортивных мероприятиях и учусь в университете в Аликанте.
– А что изучаете?
Уже задав вопрос, я вдруг сообразила, что этот разговор был самым долгим за последние несколько недель.
– Психологию, – сказала она. – У психологов здесь хорошие карьерные возможности, а психология – это то, что меня действительно интересует.
– А родителям в отеле тоже помогаете?
Она отрицательно качнула головой.
– Нет. Как не крути, для меня будет лучше, если я не стану работать с родителями, – сказала она. – Моя хозяйка, владелица этого кафе – мать шефа-кондитера который работает в отеле у родителей. Она прекрасно готовит. Вишневый пирог, что вы ели, хорош, но уверяю, что за миндальные пироги можно душу продать.
– Попробую в следующий раз. – Я положила на стол весьма незначительную сумму.
– Надеюсь увидеть вас здесь снова.
– Я еще приду, – пообещала я. – Спасибо за информацию о здешних местах… Хм… А как вас зовут?
– Роза, – ответила рыжая. – Роза Джонсон.
– Я Джуно Райан. Было приятно познакомиться.
– Мне тоже.
Она снова одарила меня белоснежной улыбкой, а затем забрала пустые чашку и тарелку со стола и унесла их.
Я вернулась на виллу «Наранха» в приподнятом настроении. Бенифлор милый городок, а жизнерадостность рыженькой Розы была практически заразной. Кроме того, трудно было не почувствовать себя лучше под теплым солнышком и чистым синим небом. «Быть может, я начинаю душевно восстанавливаться, – подумала я. – Быть может, самое страшное позади, и дальше у меня всё будет в полном порядке».
Но это было мимолетное ощущение. Боль снова вонзилась в меня ножом, удар был глубокий, в самую суть моего существа. Неожиданно я услышала голос Брэда: «Джуно… Как ты, Джуно?..» Я резко повернулась, но рядом никого не оказалось. Сердце заколотилось в груди, как паровой молот. Я испугалась. А кто бы не испугался? Одна в пустом доме и вдруг голос ушедшего в другой мир человека…
Я знала про стадии переживания горя. Я изучала это. Понимала принцип: отрицание, злость, торг, депрессия и наконец принятие. Знала, что это не линейный процесс, что ты можешь переходить туда-сюда от стадии к стадии. Но не могла определить, на какой стадии нахожусь я сама. За последние недели я прошла через отрицание и злость. Я хотела
«Stictly Come Dancing» – британский конкурс телевизионных танцев.
