вы… поэтически?
Подошел граф Фортескью, сдержанный, величавый и внушающий, каким и должен быть глава Министерства по делам иностранных королевств.
– Я бы их всех поубивал, – поддержал он светскую беседу, – но отгоняют нечистую силу, так что пусть орут… э-э… поют. А что стряслось, ваше высочество?
– Отбуду сразу после коронации, – сообщил я шепотом, – унесся бы и сейчас, но… Из Турнедо я поведу навстречу Мунтвигу те войска, что расквартированы в королевстве, там самая надежная и боеспособная армия. А также придется забрать армии из Ламбертинии и Мезины, что вообще-то рискованно.
– Даже очень, – заметил сэр Жерар холодновато.
Я сказал с тоской:
– Надеюсь, скоро получу более подробные данные о Мунтвиге. Мы даже не представляем, что у него за силы! Если подберет всю или почти всю армию Карла, да еще с собой приведет вдвое больше…
Жерар сказал так же деловито бесстрастно:
– Ваше высочество, я пойду готовить надлежащие указы прямо сейчас.
Я наклонил голову, отпуская, он коротко поклонился и удалился. Фортескью сказал негромко:
– Ваше высочество, с вашего позволения я послал гонцов во все королевства, что окажутся на пути Мунтвига. Как бы они к нам ни относились раньше, но сейчас это естественные союзники.
– С какими предложениями?
– Союз и взаимопомощь, – ответил он.
– Вы все сделали верно, – сказал я, – и… спасибо, граф.
Он поклонился.
– Ваше высочество?
– Что приняли такое решение, – пояснил я, – не дожидаясь, что скажу я. Министерство иностранных королевств в надежных руках.
Телохранителей в коридоре прибавилось, как и слуг, я прошел к своему кабинету, дверь услужливо распахнули, я насторожился, рассмотрев в кресле у моего стола мужчину в таком черном плаще, что рядом сама чернота показалась бы белой, на голове такая же черная шляпа с молодецки загнутыми краями, на тулье загадочно помигивают звезды, а если присмотреться, то можно рассмотреть и спиральные галактики.
Он вскочил, едва не опрокинув кресло, сорвал с головы шляпу и красиво раскланялся.
– Принц… мое глубочайшее почтение…
– Здравствуйте, – буркнул я, – сэр Сатана. Да сидите, сидите! Разве ваша гордыня позволяет вам вскакивать кому-то навстречу?
– Гордыня не позволяет, – ответил он бодро, – а вежливость просто настаивает!.. Ваше высочество, я с глубочайшим сочувствием хочу выразить искреннее сожаление по поводу… этого случая… с Мунтвигом.
Я сказал саркастически:
– Ну да, можно подумать, что не ваших рук дело. Да сядьте же! А то как издевательство какое… непонятное.
Он опустился в кресло, очень серьезный и растерявший светскую ироничность.
– Моих, – произнес он сдержанно, – или не моих, это ни при чем. Я вовсе не хотел причинять вам не только неприятностей, но даже беспокойства.
