время на разъезды. В городе спокойно, а выспаться вам нужно. Утром я займусь Глауберозе, а вы примете доклады и поговорите с Мевеном. Иначе он вообразит, будто мы не доверяем Рокслею.
– А разве вы доверяете?
– Дэвид не предаст.
– Граф Рокслей может ошибиться. В нашем положении это ничем не лучше.
– Вряд ли ему представится оказия, да и Мэйталь будет рядом, это здесь нам помогать некому. – С чего он такое брякнул? Никола и без того все понимает… – Ложитесь и выкиньте из головы всякую ерунду, даже часы. Вас разбудят.
Карваль пообещал. Эпинэ не поверил – маленький генерал не терпел, когда его застигали спящим.
Опустевший дворец казался сказкой. Темные анфилады и лунные отблески на полах и зеркалах напомнили рассказ Дика про Рамиро и возвращенный меч. Теперь Робер знал разгадку, но в гулких, почти призрачных залах больше веришь в откровения мертвеца, чем в розыгрыши. Веришь и делаешь глупости.
Карваль полез в Старый парк, Эпинэ забрался в малую Тронную и долго смотрел сперва на корону Раканов, потом на их же меч. Изображать из себя анакса Эпинэ не собирался, просто захотелось проверить…
Рокэ оценил реликвию верно: «дурно сбалансированная железяка» таковой и оказалась. Неудобная рукоять, лунки от выпавших мелких камней, полуслепой лиловый набалдашник; хороша была разве что сталь. Один из утраченных в древности секретов… Потом мориски и кэналлийцы, а позже и дриксенцы научились делать не хуже, но странного узора на смертоносной глади так и не получилось.
Эпинэ вернул меч на стену и спустился во двор. Конвой уже ждал – Дювье и три десятка ветеранов-южан. Когда в город полезло ворье, Карваль строго-настрого приказал: глаз с «Монсеньора» не спускать, как бы тот ни отбивался. Переупрямить бывших мятежников Робер даже не пытался, вот и ездил в сопровождении целой толпы; впрочем, думать и смотреть на луну охрана не мешала.
Город в самом деле притих, даже не верилось, что в молчаливых тревожных домах сидит кто-то, способный кричать иначе, чем от ужаса. Недовольные лошади, шумно принюхиваясь, цокали по чистой мостовой. Богатые кварталы откровенно боялись, только чего? Эпинэ шепотом заговорил с Дракко, пытаясь успокоить жеребца, но кони чуют не только волков, но и страх. И заводятся.
По небу беззвучно чиркнула звезда, под копытом что-то хрустнуло. Ветка или стекляшка, но Робер вспоминал другую дорогу, осеннюю и одинокую. Горы вместо домов, за спиной – девушка, по крайней мере, тогда так казалось, ломкий первый ледок и догоняющая неизбежность… Кошмар выжгли костры Белой Ели, а потом стало не до нечисти. Сказка становится страшной, если ты в ней один, а жизнь?
Разом взмокший Дракко захрапел и попятился – впереди лежала ставшая незнакомой площадь. Обычная, с церковью, окруженным каштанами фонтаном и запертыми лавками. Словно разрубленная пополам луна стелила черные корявые тени, было тихо – ни шороха, ни огонька. Робер обернулся: южане молчали, ждали. Тридцать вооруженных мужчин и один напуганный непонятно чем Проэмперадор… Иноходец
