девушками. Он, видно, досказывал им какую-то историю, начатую еще там, за дверями завода. Девчонки покатывались со смеху. Надежда, понаблюдав эту картину, подумал, что Дембович в своих педантично подробных описаниях встреч с Бекасом нарисовал ему портрет, идеально схожий с оригиналом. Тут, конечно, Павел был не таким, какого Павла помнил Надежда по кратковременному знакомству в поезде Сухуми – Ленинград. И не таким, как во вторую их встречу, когда Бекас сел к нему в такси вместе с размалеванной девицей. Надежда чувствовал, что начинает питать симпатию к этому легкомысленно шагающему по жизни парню.
Павел не обратил на машину Надежды никакого внимания. До трамвайной остановки он дошел вместе с девушками, а на остановке с ними распрощался. Они продолжали путь пешком.
Павел вскочил в трамвай.
Надежда не спеша ехал следом. Там, где трамвай сворачивал в сторону стадиона, Павел спрыгнул с задней площадки, не дожидаясь остановки, и бодро зашагал по бульвару. За версту было видно, что это невозмутимо бесшабашный человек.
На глаза ему попалась закусочная, и Павел зашел в нее. Надежде пришлось подождать минут пятнадцать.
Павел появился, дожевывая на ходу.
Сокращая путь, он свернул в улицу, застроенную старыми одноэтажными и двухэтажными домиками, с тесными дворами, загроможденными покосившимися сараями. И вот здесь-то Надежда догнал его.
Опустив стекло, он окликнул Павла:
– Алло, радиотехник! Садись – подвезу. Денег не возьму – угощаю!
Павел чуть нагнулся, разглядывая шофера такси. Узнал и моментально нахмурился.
– Знаешь, друг милый, – не принимая дружелюбного тона, сказал он. – Вались ты… Вот навязался на мою шею! Я тебя не знаю, понял?
Павел огляделся, свернул во двор, увидел узкий проход между сараями и юркнул в него, чтобы выйти на другую, параллельную улицу.
Надежда развернул машину, нажал на газ посильнее, доехал до угла, сделал поворот и буквально через десять секунд въехал на улицу, по которой ускользнул Павел. Но его там уже не было.
Личный контакт, как говорится, наладить не удалось. Зато паническое бегство Павла давало Надежде красноречивое доказательство в пользу того, что сомнения его относительно Павла беспочвенны.
И Надежда в последний раз решил проверить эти свои сомнения, преподав самому себе урок элементарной логики.
Если исходить из предположения, что Павел – контрразведчик и подослан к нему, значит, органам государственной безопасности было известно о Надежде с первого дня его появления на территории Советского Союза, а точнее, еще до появления.
Допустим, что это так. Отсюда вытекает вопрос: почему органы госбезопасности не взяли Надежду сразу? Ответ найти нетрудно: чтобы выявить его связи и намерения.
Но очевидно, что у советских контрразведчиков достаточно сил, чтобы знать о расшифрованном вражеском
