своего шкафчика и одевался.
– Так все же кто она? – Грей протянул мне бутылку воды.
Сделал пару глотков и вернул бутылку, что я мог ему ответить? То, что целый день их головы не выходит та рыжая девчонка? В столовой я перекинулся с ней парой слов и узнал, как ее зовут, но на этом все и закончилось. И все же почему из головы не выходят эти яркие изумрудные глаза? Я не верю в любовь с первого взгляда. И все же…
Кассандра. Так ее зовут. Я наблюдал за ней в столовой и от меня не укрылось то, как за ней увиваются парни. И от чего-то мне это не очень понравилось. Хотя меня это совершенно не должно волновать.
Из моих мыслей меня выдернуло тихое покашливание. Посмотрел на ухмыляющегося друга. И понимаю, что он оказался абсолютно прав.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Закрыл дверцу шкафчика, закинул рюкзак на плечо и пошел на выход. Грей не отставал.
– Дилан, да брось. Кому еще ты можешь рассказать правду как не своему лучшему другу?
– Грей, я еще раз повторяю мне не о чем тебе говорить. Я понятия не имею, что ты там себе придумал.
Вышел на улицу и направился в сторону шестиэтажного здания общежития. Грей наконец отстал, разговаривая с Гидеоном. При входе в общежитие за небольшим столиком сидела наша комендантша – госпожа Милс. Эта милая старушка, в прошлом сильнейшая из ведьм, славилась своим твердым характером и добрым сердцем. Она могла держать всех в ежовых рукавицах и одновременно стать второй матерью. Чтобы не происходило в этих стенах эта женщина всегда была в курсе дела.
– Добрый вечер, госпожа Миллс, – поздоровался я.
– И тебе не хворать, Дилан. Помнишь о вечернем собрании?
– Как я могу забыть? Хотя не вижу смысла слушать все то же в четвертый раз.
– Ты мне тут дисциплину не разлагай, Батлер! – Погрозила мне пальцем женщина. – Ишь чего, не пойти на собрание… Повторенье – мать ученья! Слышал такую поговорку из Шестого?
– Конечно.
– Вот и иди. И чтобы через полчаса вместе со своим соседом-обалдуем были на собрании как штыки!
– Так точно, госпожа Милс! – Я шутливо отдал честь.
Старушка рассмеялась и махнула на меня рукой, но у самой лестницы остановила.
– Дилан, мальчик мой, возьми пирожков, – она протянула мне невесть откуда взявшееся лукошко с румяными пирожками. – Поди загоняли тебя на этих тренировках. Вон исхудал весь. Остались одни кожа да кости.
Я тепло улыбнулся ей и взял гостинец. Отказываться все равно бесполезно, она все общежитие подкармливала своими фирменными пирожками.
– Спасибо, тетушка Милс. Чтобы я без вас делал?
– С голоду помер бы, – хихикнула старушка, но тут же напустила на себя грозный вид и строго добавила: – Через полчаса!
Я поспешил убраться. Моя комната была на пятом этаже, но подъем по крутой лестнице уже вошел в привычку и не казался таким ужасным как в начале. Поднявшись на этаж, быстро вошел в комнату,
