подразделение «нарезальщиков» – то есть примерно на расстоянии вытянутой руки от Эскофье. Масло начинало таять. Он поднял руку с надетым на острие ножа зубчиком чеснока.
– Это мой секрет. Я всем говорю, что яйца готовились на особой серебряной сковороде и как раз это придает яичнице такой замечательный вкус.
– Почему же не сказать им, что это заслуга чеснока?
– Чеснок – пища крестьянская. Если они узнают, то могут счесть себя униженными.
– Но ведь пахнет-то чесноком! И они верят в «серебряную сковороду»?
– Конечно. Я ведь, в конце концов, Эскофье.
– И я теперь – тоже Эскофье.
– Да, – подтвердил он, явно довольный. – И эта истина мне чрезвычайно приятна.
И он поцеловал ей руку – медленно перецеловал все пальцы один за другим, не сводя с нее глаз. Дельфина чувствовала, какой жар исходит от его тела.
– А теперь, – тихо сказал он, – мы помешаем масло с помощью нашего секретного оружия, затем дадим яйцам чуть-чуть схватиться и снова помешаем. Нежно.
Затем он поправил себя:
– Нет, мешать нежно будете вы, мадам Эскофье. Я весь день для вас готовил. Теперь ваша очередь.
Дельфина отшатнулась с таким видом, словно сейчас стрелой вылетит из кухни.
– Но я не умею готовить! Во всяком случае, делаю это очень плохо.
– Мешайте, – сказал он тихо. Не приказал – пригласил.
– Нет, я не могу.
Он покачал головой.
– Можете. Я захотел, чтобы вы стали моей женой, в ту же минуту, как впервые увидел ваши глаза – они у вас совершенно бесстрашные. – Он вручил ей нож, и она взяла его, наклонилась над столом и стала мешать. Движения у нее были неловкими, осторожными и какими-то незавершенными. Она вообще едва прикоснулась к растопленному маслу.
– Так не пойдет, – прошептал Эскофье, взял ее за руку, ласково подвел поближе к сковороде и сам встал точно напротив. – Какой запах вы чувствуете?
– Масла.
– На данном этапе вам следовало бы чувствовать только запах сливок с легкой примесью чеснока. Когда пахнет маслом, это значит, что оно начинает подгорать. Нужный аромат не может быть создан на слишком сильном жару. Приверните пламя. Еще. Еще. Некоторые вещи нельзя торопить. Некоторые вещи требуют нежных рук.
Затем, взяв своей рукой ее руку с зажатым в ней ножом, а второй рукой обвив тонкую талию Дельфины, Эскофье просунул руку чуть дальше и очень осторожно, медленно вылил разбитые яйца в растопленное масло – точно золотую ленту прямо в центр сковороды.
Он стоял так близко, что Дельфина чувствовала на шее его быстрое дыхание. Она словно и сама пропитывалась тем жаром, что исходил от него.
– Одно мгновение, чтобы яйца схватились, и снова начинайте помешивать, – тихо сказал он. – Яйца не должны готовиться слишком быстро, иначе образуются комки,
