Хомяков вошёл в кабинет начальника, тот как раз передавал бумаги Маргарите Тимофеевне и прямо так ей и сказал: «Подготовьте мне список на путёвки».
Пока они разговаривали – таинственно, полушёпотом, – Хомяков делал вид, что ему нет никакого дела до происходящего: он усердно мялся у обитой паркетной доской стены, старательно переступая с ноги на ногу и бессмысленно пялясь в мокрое окно, за которым не было ничего, кроме безликой серости городской весны.
Когда секретарша вышла, Алексей Петрович, ступая всё так же нерешительно и деликатно, немного приблизился к Твидову – тот пил чай и безразлично просматривал какие-то бумаги. Прижав папку с отчётом к узкой груди, из-за чего он даже частично скрылся за ней от начальственного взора, Хомяков сдержанно кашлянул и часто заморгал. Андрей Афанасьевич устало оторвался от стакана и посмотрел на часы – было уже пять.
– Чего тебе? – спросил он, машинально перебирая листки.
– Отчёт готов, – Хомяков заискивающе улыбнулся.
– До завтра не терпит? – Твидов зевнул: он устал, а вечером ещё предстояло гулять с Бомом.
– Всё уже оформлено сегодняшним числом, – Алексей Петрович дружелюбно оскалился.
Андрей Афанасьевич поднял правую руку – Хомяков подал ему бумаги. Твидов бросил папку на стол и вопросительно глянул на подчинённого.
– Что-нибудь ещё? – спросил он, снова зевая – уже неприкрыто, широко, словно гоня назойливого подчинённого вон.
Твидова клонило в сон. Но Хомяков не спешил уходить, чтобы дать ему возможность вздремнуть до окончания рабочего дня хотя бы пятнадцать минут.
– Я слышал, путёвки на море будут давать, – набравшись смелости и потупив взор в ковер, осторожно пробормотал Алексей Петрович.
– Рано ещё о лете думать, – Андрей Афанасьевич принялся сурово разглядывать Хомякова, всё больше злясь оттого, что тот не уходит.
«Следовало бы его выгнать», – подумал Твидов, но не знал, как это сделать.
– Хотелось бы надеяться, – не отставал Хомяков.
– Работай, – буркнул его начальник.
– Это само собой, – Алексей Петрович поклонился и, пятясь, в две секунды добрался до двери и выскользнул из кабинета.
Утром, завтракая со своей женой Марией Анатольевной, Хомяков рассказал ей о путёвках.
– Не с твоим счастьем! – усмехнулась она.
– Не скажи. Ко мне нареканий у Андрея Афанасьевича нет, – похвастался Алексей Петрович.
– Вот увидишь, твой же Мякишев у тебя путёвки прямо из-под носа и уведёт! – не унималась жена.
– Никогда! – разозлился Хомяков.
Он сходил в прихожую и принёс оттуда рабочий портфель.
– Вот! – Алексей Петрович достал стопку бумаг. – Вчера целый час после работы сидел, когда твой Мякишев давно домой ушёл! Всё работал!
– Что это? – спросила Мария Анатольевна, допивая кофе.
