что вы, собственно, репетируете? – Юрий Михайлович не мигая смотрит на Андрея Ивановича. – Насколько я понимаю, ваш главный режиссер находится в Великобритании?
– Ну есть же и очередные режиссеры… – поспешно вмешивается директор. – Театр не может не репетировать. Люди потеряют квалификацию…
– Разумеется, без Георгия Петровича трудно, – Андрей Иванович пытается выглядеть раскованным и независимым, но под немигающим взглядом куратора у него это плохо получается. – Однако же мы пытаемся как-то существовать… И ждем его возвращения…
– А вы не ждите, – бесцветным голосом советует Юрий Михайлович. – Он не вернется. К тому же вчера приказом по министерству культуры он освобожден от обязанностей главного режиссера.
Андрей Иванович затравленно глянул на директора, тот смотрел в окно и вытирал шею платком…
Трое райкомовских о чем-то приглушенно переговаривались между собой… Дама из горкома заинтересованно разглядывала афишу… И только Юрий Михайлович так же в упор, не мигая, смотрел на Андрея Ивановича.
– Понятно, – механически кивнул Андрей Иванович, хотя в голове у него шумело, ничего-то ему не было понятно. – И что же теперь будет?..
– Об этом мы еще поговорим. А пока срочно соберите партком на предмет исключения Георгия Петровича из партии. Решение принято наверху, но провести его надо через первичную парторганизацию.
Перед дверью парткома застыла молчаливая группа актеров. Те же живописные лохмотья, те же размалеванные лица. Еще минута – и будет казаться, что это всего лишь цветная фотография, но нет, щелкнул дверной замок – и вся группа пришла в движение, отхлынула от двери, образовала живой коридор…
Сквозь коридор проходит начальство во главе с Юрием Михайловичем. Чувствуется, что им неуютно пробираться сквозь эту странную, разрисованную, полуголую и враждебно настроенную толпу.
Вслед за начальством появляются члены парткома. Они идут молча, гуськом, не поднимая глаз, впереди, осунувшийся и постаревший, идет Андрей Иванович. Элла Эрнестовна кидается к нему и, как сестра милосердия – раненого, принимает его на плечи.
– Ну что? – пытает одного из членов парткома Тюрин. – Кто был за, кто был против?
– Все – за! – вяло отвечает член парткома. – И попробовали бы не проголосовать…
– Исключили? – ахает Сима. – Ах вы, гадье!.. Ах вы, твари позорные!..
– Был бы у тебя партбилет, – огрызается другой член парткома, – ты бы по-другому заговорила!..
– У меня партбилет? – хохочет Сима. – Да я с таким, как ты, на одном гектаре… На кой мне он нужен, если из людей делает таких вот нелюдей?
– Не усугубляй, Сима, – мягко говорит Левушка. – Им и так тошно. Еще не вечер, еще не вечер… Будем бороться…
– Отборолись! – не унимается Сима. – Это вы при шефе были борцы!.. А без него вы – мразь!..
– Надо
