была, размазней и осталась, – сказала мне Ритка при встрече (муж называл ее Марго, но для меня она была по-прежнему Ритка), – младшая дочь, с тобой вечно носились. Можно подумать, ты единственная женщина, пережившая развод. Не бедствуешь – это главное. А нечего было выходить за дурака! Помирись с папой, и у тебя все будет».
С папой я помирилась, кровь не водица. А дальше-то что? Где источник живой и мертвой воды? Кто я есть – там, внутри, под этой жалкой, издерганной, рефлексирующей оболочкой?.. Все это здорово портило мне настроение. Позади остались зима, потом весна, а я все ходила кругами по выжженным землям своего Царства несбывшихся надежд и не находила там ни золотого ключика, ни волшебной дверцы за нарисованным очагом, которую можно было бы этим ключиком отворить. Словом, я переживала то, что Кэмпбелл в своем фундаментальном труде «Маски бога» называет «темной ночью души».
На свидание к художнику с походкой танцора я, разумеется, не поехала. Мальчик на десять лет моложе. Ну, допустим, не на десять. Допустим, на восемь. Но уж на шесть-то наверняка! Нет, дорогие мои, я еще не выжила из ума.
А тут еще этот сон, точнее, кошмар. Давненько мне не снилось ничего подобного. Смеющийся демон: опомнись, Инанна. Инанна – богиня древних шумеров, одной из первых совершившая descensus ad inferos[4] и благополучно вернувшаяся обратно. Почему он назвал меня так? Кто он такой? Танцующие движения. Космический танец Шивы. Мать честная, что за каша у меня в голове?
…и ответил бог: «Мой дорогой Арджуна, сын Притхи, созерцай же теперь мое великолепие, сотни тысяч разнообразных божественных и многоцветных форм. Смотри на все эти чудеса, которых до тебя никто не видел и о которых никто никогда не слышал. О, Арджуна, что бы ты ни захотел увидеть, все это есть в Моем теле. Эта вселенская форма может показать тебе все, что ты пожелаешь увидеть сейчас и что ты захочешь увидеть в будущем. Все – движущееся и неподвижное – находится здесь, в одном месте. Но ты не можешь видеть меня своими нынешними глазами, поэтому Я наделяю тебя божественным зрением. Узри мое мистическое могущество»[5].
Странно, должно быть, чувствовал себя этот парень, Арджуна, услышав подобное от своего друга-колесничего перед началом кровавой битвы. Но странно – это не страшно. Мне же во сне было страшно. А на предплечье левой руки, которой коснулся демон, наутро выступило красное пятно. Впрочем, к обеду прошло.
– Мадам, ужин готов, – доносится из кухни голос Урании. – Подать вам на террасу?
Приветливая, расторопная Урания одно время работала горничной в отеле, поэтому худо-бедно говорит по-английски.
Я отпускаю ее домой, заверив, что уж с посудой как-нибудь справлюсь сама, и с легким ужасом обозреваю гору съестного, предназначенную для утоления голода одинокой женщины тридцати пяти лет. Эти греки неисправимы. Наверное, с моего стола можно запросто накормить какую-нибудь бедную африканскую семью из семи-восьми человек, да еще пару котов в придачу.
Коты
Сошествие в ад
Бхагавад-Гита, глава 11: Вселенская форма.
