в ее комнату и принесла ей горячего чая с куском ароматного пирога. От более плотного ужина Кристина отказалась. Она все еще прибывала в каком-то невменяемом состоянии, что-то бормотала себе под нос, как будто с кем-то разговаривая.
Софию такое поведение свекрови насторожило. Это был не очень хороший симптом. Конечно, Кристина испытала шок, увидев человека, с которым, как она думала, распрощалась двадцать лет назад. И не просто увидела, а увидела на месте своеобразного мемориала, посвященного ее погибшей дочери, в чьей смерти она до сих пор продолжала его винить. Естественно эта внезапная встреча не могла пройти бесследно. София лишь надеялась, что это временное помрачение, и вскоре Кристина вновь станет прежней. Хотя и прежняя Кристина была далека от человека, находящегося в здравом уме, ибо все или практически все свое свободное время она проводила у моря, на том самом месте, где разыгралась давнишняя трагедия.
– Не волнуйтесь за нее, – успокоила Анна Софию и Макса, когда те собрались уходить. – Я присмотрю за ней.
– Хорошо, – согласился Макс. – Но если что, звоните в любое время. Мы сразу же приедем.
– Конечно, не волнуйтесь, все будет в порядке.
Они распрощались, и Макс с Софией поехали к себе домой.
Они жили отдельно от Кристины. Еще когда Макс первый раз женился, он съехал из материнского гнезда. Возможно, он и женился только для того, чтобы побыстрее вырваться из этого холодного дома, где на него толком и внимания никто не обращал. После смерти Лизы их мать так и не оправилась от обрушившегося на нее горя. Вскоре в автомобильной аварии трагически погиб их отчим Борис. Кристина тогда совсем пала духом. Было такое ощущение, что она тоже умерла вместе с ними. За такой короткий промежуток времени потерять разом двух очень близких людей. Мало, кто может выдержать подобное испытание. И Кристина не смогла, она сломалась под тяжестью внезапной боли и совсем забыла, что у нее остался еще сын, который тоже потерял близких.
Поэтому отношения матери и сына нельзя назвать доверительными. Хотя принято считать, что матери больше любят своих сыновей, чем дочерей, этот случай был похоже исключением. По крайней мере, Макс никак не мог припомнить, были ли у них с матерью теплые отношения до смерти Лизы. Но точно знал, что после ее смерти мать отдалилась от него, как будто переехала в другой город. Поэтому он мечтал побыстрее съехать из этого дома скорби и печали, где не разрешались никакие эмоции, кроме тоски и страданий.
Макс и его первая жена купили небольшой домик с видом на лесной массив. На море Макс смотреть не хотел. Оно непременно напоминало ему мемориал Лизы на побережье, от которого его уже порядком тошнило.
Именно в этом доме родилась их единственная дочка Ева. Когда она была маленькой, Макс нарадоваться на нее не мог. Она была такая забавная и милая одновременно. Когда он приходил уставший с работы, она забиралась к нему на колени, обхватывала его своими нежными детскими ручками за шею и, улыбаясь, пытливо заглядывала в глаза. За одну ее улыбку Макс был готов отдать
