в ту историю, о которой тебе рассказал… Почти каждый день я читал их газету и каждый день проходил мимо этого сине-серого здания с эмблемой в виде жалящей осы на стене, даже не подозревая, что когда-либо попаду в его недра.
– Ну, надо же! Охренеть просто! Вот это совпадение!
– Вот-вот!
– Боишься засветиться?
– Ну, да… Как бы не пошла прахом вся наша конспирация…
– Мы аккуратно, – заверил меня Андерс Хольм. – Тем более что твои соотечественники вряд ли будут искать у себя под носом. Если вообще станут искать, а не засядут в засаде в отеле.
– Думаешь?
– Уверен в этом на девяносто девять процентов!
– Вот бы мне твою уверенность… – пожал плечами я. – А нас, правда, пустят? Там кто-то есть в субботу?
– Конечно, пустят… Думаю, по телефону тоже можно навести справки, но я предпочитаю живое общение. Так интереснее!
Я не мог не согласиться. Поэтому продолжал исправно играть роль пассажира, довольного тем, что его везут туда, куда нужно. А спустя пятнадцать минут, мы уже прибыли на место и остановились, съехав в специальный карман для парковки.
На противоположной стороне улицы, слева от нас, находилось Российское посольство. Центральные ворота остались чуть позади, и с того места, где мы остановились, не было видно зданий и сооружений на его территории. Здесь от клочка родной земли меня отделала узкая полоска деревьев, которые росли на пологом склоне холма, и высокий решетчатый забор, увенчанный острыми металлическими пиками. А за ним, как я помнил, находилась ухоженная парковая зона, здания с множеством кабинетов, переговорных комнат, залов для приема делегаций, парковки для автомобилей сотрудников и гостей, теннисный корт и спортивная площадка.
В серо-синем разноуровневом здании по правую сторону располагались редакции «Дагенс Нюхетер» – крупнейшей шведской ежедневной утренней газеты, «Экспрессен», которая являлась ее дочерней газетой, а также нескольких местных радиостанций. По тротуару медленно шли редкие прохожие, велосипедная парковка перед широкой витриной первого этажа практически пустовала.
Андерс Хольм тоже внимательно осмотрелся, потом заглушил двигатель и сказал, что нас уже ждут.
9
У раздвижных стеклянных дверей нас ждал тощий парнишка в помятых брюках, неряшливо заправленной в них рубашке и клетчатом пиджаке. Грубо попирая закон, запрещающий курить в общественных местах, он жадно смолил сигарету и то и дело поправлял пятерней жидкие волосенки, которые нещадно трепал ветер.
– Олле Якобссон! – не вынимая изо рта сигареты, парень протянул мне руку, когда мы подошли к нему. – Буквоед!
– Что? – переспросил я, отвечая на вялое рукопожатие.
– Руководитель корректорской службы… – пояснил Андерс Хольм, пожимая руку этому парню следующим после меня.
– Так точно… – кивнул тот. – Слежу за тем, чтобы наши «писаки» не
