упала. Брякнулась на пол, как сломанная кукла. Но он не отступил. Выпустив ее бедра, позволил ей распрямиться (не совсем, но так, чтобы было удобно) и, подавшись вперед, прижался грудью к ее спине. Жаркое мускулистое тело чужого мужчины… тяжелые удары его сердца… аромат какой-то туалетной воды…
Он больше не зажимал ей рот, но и не убирал руку от ее лица. Пальцы ласково поглаживали щеку, теребили мочку уха. Именно из-за них, этих ласк, а быть может, вопреки, Ксению охватило непреодолимое желание оставить на его теле какую-нибудь отметину. А заодно дать ему понять, насколько животную природу имеет ее страсть к нему. Лязгнув зубами, как волчица, она вцепилась в его запястье.
Ник напрягся, прижимая ее к себе. Стук его сердца и учащенное дыхание были единственными звуками в запертой на задвижку ванной комнате. О, так он из этих, из строптивцев. Стиснутые челюсти, привкус крови во рту… Заклеймить мерзавца! Вырвать у него стон!
Шальная мысль, что так, чего доброго, можно перегрызть ему сухожилие, заставила ее разжать зубы. Тогда только у него вырвалось что-то вроде облегченного вздоха. В то же мгновение он присел на корточки и укусил ее за задницу. Терзать зубами, правда, не стал, но прихватил на совесть. Ксения сердито зашипела, а он быстро встал, привел себя в порядок, напоследок провел круговым движением пальцев по ее укушенной ягодице и, не медля больше ни минуты, покинул помещение. Ни словечка, ни поцелуя… ничего.
– Матильда, взгляни, который час, – обратилась она к толстой усатой морде, просунувшейся в дверь. – Как ты думаешь, еще не поздно позвонить Светке?
Матильда негодующе крякнула, что, несомненно, означало: совсем ты спятила, сестрица, на часах половина двенадцатого, а у Светки двухлетний ребенок. Не произошло ничего такого, о чем бы ты не смогла рассказать ей завтра с утра.
Прежде чем забраться в постель, Ксения долго стояла перед зеркальной дверью платяного шкафа, разглядывая багровое пятно на правой ягодице. Даже не пятно, а отчетливо выраженный след зубов. Интересно, что там с его рукой? И что скажет по этому поводу его госпожа?
Телефон она положила на пол у изголовья кровати. Нырнула под одеяло, выключила свет, расслабилась… Тут же на край кровати с пола запрыгнул кто-то чрезвычайно упитанный, кто-то мохнатый и с громким урчанием принялся утаптывать спальное место. Под колыбельную, пропетую домашней хищницей, Ксения задремала. Задремали обе.
Долгая телефонная трель выхватила ее из сна, заставив задрожать с перепугу. Засыпая в нетрезвом виде, Ксения всегда спала беспокойно, даже когда ее не тревожили никакие посторонние звуки, а тут такое! В три часа ночи.
Она пошарила рукой по полу. Поднесла трубку к уху. Пробормотала сонно:
– Слушаю.
– Ксения? – Самый прекрасный голос в мире. – Ксения, это Ник. Мы можем увидеться?
– Сейчас?
– Завтра. Вернее, уже сегодня. – На всякий случай он уточнил: – В воскресенье.
– Ну… –
