Ну, конечно, немножко знакома, разговаривала с ним.
Миссис Хэшебай. Но вам хочется узнать его поближе?
Элли. Нет, нет. Я знаю его очень близко…
Миссис Хэшебай. Вы с ним незнакомы… вы знаете его очень близко… Как это все ясно и просто!
Элли. Я хочу сказать, что у нас он не бывает… я… я просто разговорилась с ним случайно, на концерте.
Миссис Хэшебай. Вы, по-видимому, очень весело проводите время на ваших концертах, Элли?
Элли. Да нет. Вовсе нет. Вообще мы все разговариваем друг с другом в артистической, когда дожидаемся своей очереди. Я думала, что это кто-нибудь из артистов. У него такое замечательное лицо. Но оказалось, он просто один из членов комитета. Я, между прочим, сказала ему, что хожу копировать одну картину в Национальной галерее. Я немножко зарабатываю этим. Я не очень хорошо рисую, но так как это всегда одна и та же картина, то я теперь могу скопировать ее очень быстро, и получаю за это два или три фунта. И вот как-то раз он пришел в Национальную галерею.
Миссис Хэшебай. В студенческий день, конечно. Заплатил шесть пенсов, чтобы толкаться там среди всех этих мольбертов, хотя в другой день можно было прийти бесплатно и без всякой толкотни. Разумеется, это вышло совершенно случайно.
Элли (торжествующе). Нет. Он пришел нарочно. Ему нравилось разговаривать со мной. У него масса блестящих знакомых, светские женщины от него без ума, – но он сбежал от всех, чтобы прийти повидать меня в Национальной галерее. И упросил меня поехать кататься с ним в Ричмонд-парк.
Миссис Хэшебай. И вы, душечка, согласились. Просто удивительно, что только вы, добродетельные девушки, можете себе позволить, и о вас никто слова не скажет.
Элли. Но я не выезжаю в свет, Гесиона. Если бы у меня не было знакомств, которые завязываются вот так, то у меня вообще не было бы знакомых.
Миссис Хэшебай. Да нет, конечно, тут нет ничего дурного, если вы умеете постоять за себя. А можно узнать его имя?
Элли (медленно и нараспев). Марк Дарнли.
Миссис Хэшебай (повторяя за ней). Марк Дарнли. Какое замечательное имя!
Элли. Ах, я так рада, что вам нравится. Мне тоже ужасно нравится, но я все боялась, что это просто мое воображение.
Миссис Хэшебай. Ну, ну. Он что – из эбердинских Дарнли?
Элли. Никто этого не знает. Нет, вы только подумайте, его нашли в старинном ларце…
Миссис Хэшебай. Что? В чем?
Элли. В старинном ларце. В саду, среди роз, летним утром. А ночью была страшная гроза.
Миссис Хэшебай. Что ж он там делал, в этом ларце? Спрятался туда от молнии, что ли?
Элли. Ах нет, нет. Он же был тогда совсем малюткой. Имя Марк Дарнли было вышито на его детской рубашечке. И пятьсот фунтов золотом…
Миссис Хэшебай (строго смотрит на нее). Элли!
