в единое целое, и все формы жизни – как человеческой, так и иной – были приняты и улучшены, переопределяя тем самым формулу человечества, ведя к триумфу за триумфом, к возрождению за возрождением.
Не важно, что Вселенная непрерывно слабела и истончалась. Своими муками она обильно кормила питомцев – до тех пор, пока потомки человечества на самом краю обитаемого пространства не наткнулись на первые свидетельства существования Тифона.
Ушел миллиард лет на сбор убедительных доказательств – и несколько быстротечных миллионов лет на анализ и приблизительное осознание природы сего явления. Его извращенность дала толчок созданию целой сокровищницы новых наук и математических парадигм – и новых способов сойти с ума.
Никогда еще разуму не доводилось наблюдать что-либо подобное этой катастрофе. Не являясь ни пространственной локализацией, ни объектом, Тифон рос за счет пожирания дряхлеющего космоса. Кто именовал его патологией, кто – злокачественной опухолью, заразой, паразитом, агрессивной мембраной изменений. Некоторые же, напротив, считали его юным, еще не дисциплинированным феноменом, просачивающимся в руины отмирающего континуума.
Там, где растекался Тифон, царствовало нечто худшее, чем простое безмолвие. Узлы нынешней Вселенной распускались: пространственные маркеры врали, линии прямого видения таяли фракталами, информация растворялась в море новых переменных сингулярности – коллапс, стопаж, эндволи, контрперехваты, твист-складки, энигмахроны, фермионное тление…
И он рос быстрее, чем об этом могли сообщить сторожевые сигналы; он рос, раздирая состарившуюся матрицу, всасывая гниющую материю континуума, создавая не просто области мрака – они-то, по крайней мере, были знакомы, – а регионы непоследовательных, разнузданных, хулиганствующих основ мироздания.
Поговаривали, что там может случиться что угодно. Впрочем, вернее будет сказать, что – если верить мириадам отчетов – там происходило вообще все, доступное и не доступное воображению… и не только.
И вот этого даже самые закаленные и упрямые потомки детей Земли – последняя волна Диаспоры – вынести не смогли. С этим они не умели бороться. Большинство так и сгинуло.
Умопомрачительный масштаб и темпы катастрофы не знали аналогов в человеческой истории. Те, кто еще лелеял память о земной колыбели, отступили к древней планетарной системе, где разум – потомки хомо сапиенса, гибридные расы и иные союзники – ныне пытался укрыться на первородной планете, обретаясь под гаснувшим светом заново растормошенного солнца, в окружении последних умирающих небесных светил.
Те, кто ранее трансформировал себя в новые виды материи и энергии, были вынуждены сосуществовать в крайне стесненных, убогих условиях. Наступили смутные времена – тысячи столетий бессмысленного насилия: Войны за материальную массу.
А снаружи ярился свирепый Тифон – и выигрывал парсек за парсеком.
