фыркнула и Эллен.
– Ладно, ужинайте не спеша. В холодильнике есть пара банок собачьих консервов, я для ваших крысят припасла. А взаимное знакомство с кружком устроим за десертом, хорошо?
Джек нацепил бесстрастную маску. Он не мог понять, что Эллен задумала. Некий тест – или, может, эксцентричная месть?
– Расслабьтесь, – прошептала она, сделала страшные глаза, шлепнула юношу по спине и скрылась за дверью в гостиную. Захлопываясь, створка обдала его легким ветерком.
Джек нашел собачьи консервы, опрокинул содержимое банок в миску и театральным жестом поставил ее в клетку:
– Набивайте себе животики, мои славные. Полеты закончились. И возможно, вкусное пропитание. На долгое-предолгое время.
Крысята прикинули шансы на пиршество цыпленком, сопоставили их с наличием еды у самых своих лап, после чего обиженно принялись отщипывать кусочки.
Он присел к столу, развернул газету из больничного вестибюля. Полистал раздел объявлений, надеясь наткнуться на то, чего сам не помнил. А вот и искомое, в середине последней страницы: тот самый текст, который прочли его глаза, пока сознание Джека витало в другом месте. Нахмурившись, он притронулся к коротенькому объявлению – очень коротенькому – тут же отложил вилку и непроизвольно поерзал на табурете. Оглянулся на сетчатую дверь, выходившую на заднее крыльцо. Что-то там стоит, поджидает? Нет…
Джек вновь взялся за еду – слишком вкусную, чтобы дать ей пропасть зазря, – но время от времени бросал взгляд на объявление, пока наконец не вырвал его из газеты и не убрал себе в карман.
Остатки таблоида он сунул в мусорное ведро, которое Эллен держала под раковиной.
Разговор, доносившийся из-за прикрытой двери, звучал оживленно, хрипловатые, хотя явно женские голоса что-то воодушевлено обсуждали, а после нескольких бокалов вина их тембр вообще дал понять, что дамы принялись резать правду-матку. Добрая горячая еда расслабила гостей.
Эллен решила, что момент назрел. Она подала десерт. Затем, подталкивая Джека в спину, вывела его в обеденную залу и сама встала рядом, откинув легкую кисть одной руки в сторону, а вторую удерживая у поясницы, внешне напоминая кутюрье на показе новой коллекции.
За дальним концом длинного дубового стола две женщины постарше выжидательно умолкли.
– Я уже рассказывала вам про Джека, – заявила Эллен. – Он работает на улице. Баскером!
Гостьи округлили глаза, затем искоса переглянулись, словно им было что сказать, но что никто и никогда их не подловит за этим занятием – во всяком случае, не в присутствии хозяйки. Дамам хорошо за пятьдесят, обеим не помешало бы записаться в группу здоровья, да и почаще бывать на солнышке. Бабушкины очки, шелковые брючные костюмы – впрочем, рыжая гостья одета в джинсу со стразами, – дорогой маникюр, модный перманент. Джек мгновенно дал им оценку: зарабатывают не меньше сотни тысяч в год, лакомые кусочки для уличных профи. Одна, пожалуй, лесбиянка – интересно, она сама-то об этом догадывается? При обычных обстоятельствах он бы с радостью
