какое же?
Девочка растерянно моргнула. Похоже, этот вопрос поставил ее в тупик.
– А давай мы тебе имя дадим? – неожиданно предложил Книжник.
– Правда? – Девочка подалась было вперед. Но тут же резко отпрянула в тень, снова вскинув арбалет. – А за что это вы мне имя дадите?
– Как это – «за что»? – не понял Книжник. Коротко переглянулся с Хельгой. – Просто дадим – и все.
– Имя забирают у убитого врага, – жестко сказала девочка. – Иначе у кого его взять?
Книжник немного опешил. Он не имел ни малейшего представления об обычаях дампов. И эта традиция с именами ему как-то совсем не пришлась по вкусу.
– У нас имена дают при рождении, – сказал он.
– Да? – удивилась девочка. – Но я же не помню, как родилась…
Спорить с этой логикой было трудно. Ситуацию спасла Хельга.
– Что-то у тебя косички растрепались, – просто сказала она. – Хочешь, заплету?
Лицо девочки вдруг смягчилось, глаза загорелись – совсем по-детски.
– Хорошо, – серьезным голосом сказала она. – Заплети. А «колоском» умеешь?
– Конечно, – улыбнулась Хельга, направляясь к девочке. Та опустилась на трухлявый металл, отложила арбалет. Приняла расслабленную позу, закрыла глаза. Встав на колени у нее за спиной, Хельга без лишних слов принялась распутывать головоломку из свалявшихся волос цвета соломы. Даже напевать стала что-то неизвестное Книжнику, но невероятно спокойное, умиротворяющее. Книжник восхищенно посмотрел на Хельгу. Как это она ловко разобралась с этой маленькой хищницей!
Тут же все это умиление было смазано небрежным предупреждением:
– Только без глупостей. У меня хорошая реакция.
Не открывая глаз, девочка погладила металл короткого, чуть изогнутого меча, что лежал у нее на коленях.
Раньше и в голову не могло бы прийти, что с ребенком нужно обращаться как с опасным животным. Рискуя нарваться на непредсказуемую реакцию, парень полез в вещмешок, извлек оттуда толстую сальную свечу. Чиркнул кресалом, раздул пламя, зажег свечку. Теплый огонек развеял холодную темноту железного ящика, придав даже немного уюта обстановке. Если не знать, что к чему, эту троицу можно было бы принять за отдыхающее семейство.
Словно прочитав его мысли, Хельга стала петь чуть громче. Она продолжала колдовать с прической маленькой хищницы, и эта мирная картина будто отодвинула в бесконечность железные стены и опасных мутантов, притаившихся снаружи. Тихий голос уносил куда-то далеко – туда, где хорошо и спокойно, где нет врагов и голода, где не нужно засыпать чутким сном, положив под голову оружие…
– Откуда ты знаешь эту песню? – тихонько спросила девочка.
– У нас всем детям ее поют, – отозвалась Хельга.
– А… – протянула девочка.
– А что?
– Ничего… – странным голосом сказала она. Долго молчала, пока, наконец, не сказала: – Ее мне мама пела.
Хельга машинально
