бросать нажитое и загружаться в автобус, очень сильно ударило по нервам. Вот и не выдержала.
– Что, опять? – спросил Баранов, который в полном обмундировании уже шел к выходу из школы.
– Опять, – со вздохом ответил Азат.
– Бывает, – кивнул он, привычно протянул башкиру пачку сигарет.
Для них это уже успело стать ритуалом. Баранов пытался накуриться перед выходом: на поверхности-то не посмолишь. Азат просто поддерживал его, сам он бросил курить на последнем курсе института и не вспоминал про табак, пока не пошел в «Булат».
Да и сложно было нынешнее курево табаком назвать. То, что в сигареты забивали, и до Войны-то имело с ним очень мало сходства, а уж теперь курили все, способное гореть. Очень хорошо шла ботва от помидорных кустов – наверное, из-за того, что томат тоже входил в семейство пасленовых. А некоторые довольствовались мхом и ничего, не жаловались.
Выпустив изо рта горький дым, башкир помотал головой.
– Что такое? – спросил Баранов.
– Да, это не синий «Винстон», – усмехнулся Азат. – Как думаешь, мы где-нибудь достанем настоящий табак?
– Наверняка на югах выращивают. Может, туда нам и двинуться?
– Да, там могут. Там сейчас, наверное, еще теплее, чем до Войны?
– Почему так думаешь? – прищурился Баранов.
– Ну если у нас стало холоднее, то где-то должно потеплеть. Наверное.
– Наверное. – Леха хмыкнул и потушил сигарету о стену, кивнул в сторону спускавшихся со второго этажа бойцов. – Пойдем, парни собрались уже.
Азат хотел было бросить сигарету на пол и растоптать, но побоялся случайно прожечь резину защитного костюма. Аккуратно «забычковал» окурок об стену и двинулся следом за Барановым, расстегивая пуговицу на противогазной сумке.
– Можешь застегнуть, – предупредил его движение лейтенант. – Идем без них. С открытыми забралами, считай.
– В смысле? – не понял башкир.
– Да в прямом. Фильтры экономить надо, у нас их не так много, а спецов с «Молодежки», чтобы чистили, нет. Да и фон там не такой высокий.
– А если горячую частицу схватим? – поинтересовался Баранов, который, похоже, тоже был недоволен решением командира.
– Ну а я на что? – Ершов показал на радиометр, закрепленный поверх одного из кармашков разгрузки. – Если поднимется фон, наденем. А сейчас серьезно ни к чему, только идти тяжелее будет. Эти места не бомбили, след, что прошел, давно рассеялся уже. Если что и осталось, то в низинах да вдоль рек и ручьев.
– Там водохранилище целое, Сем, – заметил Азат. – Как раз там, куда мы идем.
– Ну мы же прямо к нему не сунемся. И нет там водохранилища больше, плотину ГЭС-то снесло.
– Ладно, хватит разговоры говорить, – поморщился лейтенант. – Идти надо, пока совсем не рассвело.
В карауле у двери стоял Виктор – худощавый высокий парень из родившихся уже после Войны в первые,
