Хакам служил в Ираке в части Гектора переводчиком и проводником. Они сошлись с Гектором с первого же дня, когда попали в засаду и пришлось плечом к плечу вырываться из нее. Тарик был рядом с Гектором и в ужасный день, когда взорвалась положенная у дороги бомба. Когда Гектор обнаружил трех арабских боевиков, установивших бомбу и готовых привести ее в действие, Тарик прикрыл Гектора огнем и уложил противников. Когда Гектор уходил в отставку, Тарик пришел к нему и сказал:
– Ты – мой отец. Куда ты, туда и я.
– С этим невозможно спорить, – согласился Гектор. – Я сам не знаю, куда иду, но собирай вещмешок и пойдем.
Второй араб за столом Гектора – Утманн Вадда.
– Утманн это Утманн, – сказал Гектор Хейзел. – Его никто не может заменить. Я доверяю ему, как себе.
Хейзел улыбнулась, вспоминая, как просто Гектор объяснил свои взаимоотношения с этими четырьмя людьми. Тогда она приняла это за большое преувеличение, но сейчас, глядя, как они обсуждают положение, изменила мнение.
«Нас мало, но хорошо, что нас мало», – подумала она и почувствовала непонятную ревность. Как, должно быть, замечательно принадлежать к такой сплоченной группе: проводить жизнь в обществе братьев, которым можно доверить свою жизнь. Никогда не знать одиночества. Генри уже много лет как умер. И одиночество стало ее постоянным суровым спутником даже в толпе.
Загудел лэптоп: ей поступило сообщение. Должно быть, Агата. Хейзел быстро включила компьютер. Не веря своим глазам, смотрела на экран, потом сдавленно вскрикнула:
– О Боже! Не может быть!
– В чем дело? – спросил Гектор.
– Кайла прислала мне сообщение!
– Не открывайте его! Это не Кайла! – крикнул Гектор, но он был по другую сторону стола и не успел ее остановить. Ее пальцы замелькали по клавишам. В письме говорилось о приложении. Она нажала клавишу «Загрузить» и посмотрела на экран. Кровь отхлынула от ее щек. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но вырвался только пронзительный печальный крик. Хейзел так наклонилась на стуле, что Гектор испугался, что она сейчас упадет. Он схватил ее за плечи и потряс.
– В чем дело? Соберитесь! Ради Бога, ну! Что там?
Она сжала губы и смотрела на него так, словно никогда не видела. Потом выпрямилась на стуле и глубоко вздохнула, пытаясь справиться с собой. Хейзел по-прежнему не могла говорить, но передала Гектору лэптоп. Он взглянул на изображение на экране. Молодая белая женщина в мусульманском платье, но без покрывала. У нее несчастное, отчаянное лицо. В руках она держит газету, так что можно прочесть дату под названием. По обе стороны от девушки стоят вооруженные люди в масках. На стене за ней полотнище с написанными по-арабски воинственными и религиозными лозунгами.
– Это она? – спросил Гектор и, когда Хейзел не ответила, мягко потряс ее. – Это Кайла?
Хейзел перевела дух и прошептала:
– Да, это Кайла. Моя малышка. – Она содрогнулась. –
