на спящего милорда. Доктор еще раз зевнул и, проследив за взглядом спутницы, слегка усмехнулся:
– Мэри, – вполголоса позвал он, – скажи, зачем на самом деле он тебе нужен?
– Ты сам уже это понял, – вяло отозвалась она, наблюдая за игрой красок на прохладной воде.
– Хочешь получить выкуп?
– А тебе какая разница? – резко спросила она, одновременно выпрямившись и напрягая уставшие плечи.
– Мне-то никакой, но…
– Но, что?
– Сделать тебе это будет непросто, – безразлично произнес Кристофер.
– Это почему же?
– Он проживает в Англии, а тебя, скорее всего, там каждый уважающий себя солдат в лицо знает. Какая за тебя назначена там награда? Тысяча фунтов? Две? Три? Я уверен, что тебе не удастся ступить на английский берег с милордом и остаться незамеченной.
– Во-первых, в Англии меня не разыскивают…
– Быть не может! – выдохнул ошеломленно Крис.
– Во-вторых, это не твоя забота, как я доберусь. В-третьих, меньше десяти тысяч фунтов за мою голову не дают ни в одной стране.
– Да, ты права, это не моя забота… Слушай, Рыжая, а может, мы смогли бы сотрудничать? Я помогал бы тебе, ты – мне. Что скажешь?
Сесилия пристально оглядела собеседника. Худой высокий костлявый медик в маленьких круглых очках внимательно следил за ней проницательным взглядом. Обмануть этот взгляд было непросто, он же мог это делать тысячи раз и оставаться в тени. Что-то авантюрно-упрямое было в этом человеке. Его зеленые глаза с напряженным интересом уперлись в девушку. Она усмехнулась, негромко говоря:
– Да.
– Да?
– Только до Тартуги, «да». Как доберемся, там поговорим.
– Если доберемся, – шепотом добавил Кристофер.
– Никакого «если» не будет, – с решимостью отрезала Рыжая Мэри.
Кристофер продолжал грести. Сесилия сидела на узкой лавке и всячески отгоняла мысли о жажде. Сейчас пить и есть хотелось настолько сильно, что эта мысль становилась навязчивой, заглушая даже жгучее чувство потери дяди. Желудок сводило, к горлу подступал комок.
Вдруг Патрик пошевелил ступнями в уже давно не белых чулках и открыл глаза. Сесилия зевнула и прилегла на освободившееся место. Лорд потянулся и сел рядом с медиком, неловко ерзая.
Около трех часов они плыли молча. Солнце уже давно взошло, но бледно-серые облака не давали ему жечь усталых путников. С наступлением дня небо все больше и больше затягивалось. Вскоре, насколько хватало взгляда, всюду простирались пепельно-серые унылые облака. Солнце теперь казалось маленьким ярким пятнышком, не излучавшим уже гибельной жары.
Патрик посмотрел по сторонам и тихо, чтобы не потревожить сон девушки, проговорил:
– Пить хочется.
– Угу.
– Э-э, мистер Эскью, – с напыщенной важностью
