стало не по себе. Что готовит нам с мамой эта странная квартира, в которой каждая комната буквально вопит о том, чтобы ей сделали ремонт? Хотя бы косметический.
И тут я поняла, дорогой дневник, как мне не хватает Оксанки! Единственной подруги, которая месяц назад уехала с родителями за границу. Навсегда.
Хорошо маме, у нее есть тетя Света, теперь вот брат появился – сидят, вспоминают детство. А мне и поговорить-то не с кем!
В мастерской художника Кирюшкина зажегся свет.
И тут мне в голову пришла дерзкая мысль. А не сходить ли мне к нему? Ведь он же всех нас приглашал в гости. А что? Маме с дядей Ираклием не до меня, а торчать одной на балконе, а уж тем более сидеть в пустой комнате на надувном матраце ужасно не хотелось.
Я вышла в коридор.
Мама с дядей Ираклием продолжали на кухне вспоминать свое детство.
– А помнишь, у нас еще был сосед Васька? – спрашивала мама.
– Конечно, помню. Еще на четвертом этаже жил…
– Какой на четвертом! На первом…
– А, ну да! У него еще отец работал каким-то конструктором!
– Каким конструктором? Летчиком!
– А, ну да, вспомнил, такого росточка небольшого…
– Ну ты даешь! Бугай еще тот!
– А, ну да…
Чтобы не мешать, я молча помахала маме рукой. Мама в ответ кивнула. Не знаю, поняла ли она, что я решила уйти, но прерывать их беседу не хотелось. В последний момент я вспомнила про телефон. Вернулась, бросила его в сумочку (мало ли что) и пошла.
Если б я знала, дорогой дневник, что меня ожидает, то улеглась бы спать на надувной матрац, и все. Но я ведь ничего не знала…
Часть II
Глава 1
Теперь, когда я в трезвом уме и полной памяти, не перестаю удивляться тому, дорогой дневник, что я поперлась (извини, но другого слова не подобрать) к этому художнику Кирюшкину. Видимо, мозг у меня совсем стал с горошину, если я на это решилась. Сейчас вот сижу и думаю: ну и что бы я ему сказала? Здравствуйте, как там его, Василий… Василий… (вот я даже отчество забыла и не удосужилась перед тем, как идти, посмотреть в Интернете), год назад мы были у вас на персональной выставке и вы сказали, что можно прийти к вам в гости, как только в вашей мастерской загорится свет. И вот я пришла.
Надо же, какая глупость! И это при том, что нам, девочкам, с раннего детства внушают и дома, и в школе: нельзя даже разговаривать с незнакомцами не то что заходить к ним в квартиру (даже если это известный художник)! Нельзя, нельзя, нельзя! Правда, Кирюшкин не такой уж и незнакомец – ведь мы были у него на выставке, но это не повод для того, чтобы одной заявиться к нему в гости!
Но все это пришло мне в голову уже потом, когда я благополучно (благополучно ли?) вернулась домой. То есть, сейчас. Тогда же…
Словом, когда я поперлась к художнику Кирюшкину, уже темнело. Вечер был теплый, почти летний. Перебежав через
