того, чтобы позволять кричать на себя. Я бы на вашем месте ничего подобного терпеть не стал.
– Ах, милый мой мальчик, вы, право, такой непреклонный. Жаль, что вас здесь не было и некому было меня защитить. Мне кажется, вы бы сумели дать ему отпор. Хотя, должен вам заметить, – с сомнением добавил Артур, – Шмидт, если захочет, тоже может быть человеком страшно твердым.
– Но Артур, вы что, всерьез пытаетесь убедить меня в том, что планировали потратить двести марок, чтобы накормить обедом семь человек? Бросьте вы сказки рассказывать.
– Я хотел, чтоб были подарки, – кротко сказал Артур. – Каждому из вас какую-нибудь мелочь на память.
– Оно, конечно, было бы очень мило с вашей стороны… Но по-моему, это все-таки чистой воды блажь. Вы питаетесь одной яичницей, но как только к вам в руки попадает некоторая сумма денег, вы тут же торопитесь пустить ее на ветер.
– Только, пожалуйста, Уильям, хоть вы-то не читайте мне морали, а не то я, право, расплачусь. Я не могу отказать себе в удовлетворении своих маленьких слабостей. Жизнь и в самом деле потеряла бы всякий блеск, если бы мы хотя бы время от времени не могли закатить себе пиршества.
– Ладно, – рассмеялся я. – Морали читать я не стану. Может быть, на вашем месте я сделал бы то же самое.
После ужина, когда мы, захватив бутылку коньяка, вернулись в обездоленную гостиную, я спросил у Артура, давно ли он виделся с Байером. И поразился тому, как при упоминании этой фамилии изменилось его лицо. Он сварливо поджал губки и, стараясь не глядеть мне в глаза, нахмурился и мотнул головой:
– Я стараюсь без особых причин там не появляться.
– Что так?
Не часто мне приходилось видеть его в подобном расположении духа. Казалось, он всерьез обиделся на меня за то, что я вообще поднял эту тему. Какое-то время он молчал. А потом вдруг взорвался, совершенно по-детски:
– Не появляюсь, потому что не хочу появляться. Потому что мне там не нравится. Там жуткий беспорядок. Меня это угнетает. Я человек тонкий, и полное отсутствие какого бы то ни было порядка не может меня не возмущать… Вы знаете, что на днях Байер потерял один очень важный документ? И как вы думаете, где этот документ в конечном счете отыскался? В корзине для мусора. И к тому же… как только подумаешь, что эти люди получают зарплату из денег, выкроенных рабочими из своих и без того нищенских заработков… Просто сердце кровью обливается… А еще, там просто пруд пруди агентов. Байеру даже имена их известны. И что он, спрашивается, предпринял по этому поводу? Ничего. Ровным счетом ничего. Ему как будто и дела нет. Вот что меня больше всего возмущает: та совершеннейшая беспечность, с которой там ведут работу. Были бы мы в России, всех этих шпиков быстренько бы поставили к ближайшей стенке.
Я усмехнулся. Артур в качестве воинствующего революционера – это было что-то новенькое.
– Но вы же, помнится, так им восхищались.
– Ну, по-своему он, конечно, человек весьма способный. Кто бы сомневался. – Артур яростно потер
