с множеством ящичков и дверок, с двумя боковыми отделениями в виде высоких башен они как-то умудрились расположить в большой комнате. Для этого пришлось нанимать специального мастера, который внимательно изучил конструкцию этого сооружения, разобрал, внёс по частям в квартиру и снова собрал: сёстры остались довольны – буфет не пострадал. Ещё переехали в новую квартиру овальный раздвижной стол, трельяж, без которого Злата не представляла своей жизни, два вольтеровских чёрных кресла с высокими спинками, книжный шкаф тоже чёрный с гранёнными остеклёнными дверцами и, конечно, фортепиано, на котором красивой линеечкой выстроились маленькие мраморные бюстики великих композиторов от Баха и Шопена до Чайковского и Мусоргского. Спальные места купили новые, современных габаритов. Старинные часы с боем водрузили как и прежде на стену противоположную буфету и вокруг них с потолка до спинки дивана, стоявшего под ними, развесили все имеющиеся сувениры. Мамин портрет, как и прежде, повесили ближе к окну. Таким образом, новая квартира немного стала напоминать старую и это грело душу не только сёстрам, но и всем остальным.
– Тонечка, дорогая, как мы вам рады, – нараспев промолвила Злата своим красивым голосом, открывая дверь, – Дина, Юра, Тонечка пришла! А мы с Диной вам муку мацовую приготовили и ещё смекту для Ильи Львовича, сразу положите в сумку, а то забудете, положите, положите… а сам он прийти опять не смог? Как жаль, как жаль! – приговаривала Злата беря из Тонечкиных рук цветы и коробочку с подарком и взамен протягивая небольшой заранее упакованный свёрток. Такие взаимообмены в коридоре происходили каждый раз при Тонечкином появлении у сестёр – это был своеобразный ритуал, она привыкла и с охотой всегда поддерживала эту вежливую игру.
Расцеловав Злату и Дину, поздоровавшись с гостями, выслушав комплименты от Златы: «Ах, какой чудесный костюм на вас, вы прекрасно выглядите, правда, Юрочка?» и наградив её в ответ целым набором дифирамбов, возгласов восхищения по поводу коралловых бус и чудесно подобранного к ним и к платью сердоликового перстня (Злата обожала комплименты и прямо светилась от неприкрытой лести в свой адрес), обласканная Тонечка со всеми вместе скоро сидела за большим овальным столом, уставленным так любовно приготовленными Диной салатами, гусиной шейкой, собственными соленьями и непременным блюдом всякого праздничного стола в этом доме- фаршированным карпом. Юра разлил по маленьким бочонкам-стопочкам «Клюкву на коньяке», а в высокие фужеры приготовленный Диной, любимый Златой чёрносмородиновый морс. Праздник начался. Сначала подняли тост за здоровье и вечное очарование вчерашней именинницы, потом за кулинарные изыски Дины, потом за всё хорошее, о чём могли только вспомнить. А хорошего было предостаточно.
– Нет, вы только представьте, ведь мне через три года будет девяносто, это просто какое-то недоразумение!!! Мне девяносто лет!!! – кокетливо возмущалась Злата.
– А Динуле через
