Как нанимали тепличным – так сулили златые горы. Как приступил к работе – так кукиш под нос! А уходить обратно в полевые некуда… И безместным быть в такие годы – стыд и срам…
– Живут не хуже городских! – возмущался Корней Третьякович. – В тепле, сыты, при всех удобствах! Мне дважды в год чарка вина полагается – где та чарка? Сами выпивают! А я за место тепличного двадцать рублей дал! Сколько лет копил!.. По копеечке деньги у автозаправки подбирал!
Когда же он всерьез потребовал от Тришки решительных мер, вплоть до выселения Елпидифорки со двора, Тришка уже знал, как быть.
– Я ведь не по жалобе, – склонившись к мохнатому, с кисточкой, уху прошептал он. – Я по государственному делу.
– Ого?!?
Они сидели в теплице, в щели между деревянным столом для ящиков с зеленью и стеной, на щепках, под перевернутым ведром, сверху которого стояла картонная коробка с белым порошком. И тепличный взгромоздил щепки для гостя повыше, являя таким образом почтительность. Угощение же выставил нарочно жалкое – пусть гражданин инспектор попробует, потом не отплюется. Рядом с угощением лежала очередная жалоба – мелким почерком, на криво оторванном от края газеты квадрате.
– Мне нужен Молчок.
– Молчок? А кто таков?
– Чш-ш-ш…
История с женитьбой Никишки настолько Тришку обидела, что в нем проснулась совершенно неожиданная для выросшего на книжных полках домового хитрость.
– Вражина? – без голоса спросил тепличный.
– Вражина, – подтвердил Тришка.
– Так что же, Трифон Орентьевич, ты сюда только за тем Молчком и забрался?
– Мы его по всем закоулкам ищем, – как бы нехотя признался Тришка. – Коли чего знаешьо – говори.
– Он хотел было добавить, что старые сельские жители наверняка помнят, как Молчка подсаживать, и хорошо, что не успел.
– Беглый? Из острога?
Такого домысла Тришка не ожидал. Но кто его, Молчка, разберет! Может, и впрямь Молчки ныне только в острогах водятся?
– Он самый, – согласился Тришка.
– Стало быть, ловите, чтобы обратно возвернуть?
– Он много дел понаделать может, – туманно намекнул Тришка.
– А если кто покажет того Молчка – тому что?
Вопрос был разумный – жаль только, что ответа на него Тришка не имел.
– Награда будет? – допытывался тепличный.
– Ну… Это в зависимости…
– А какая?
– Соответственная! – неожиданно для себя заорал Тришка. И испугался – тепличный с ним бы одной левой управился.
Однако красноватая масть, недоступная сельскому жителю, внушила Корнею Третьяковичу несокрушимое и при необходимости перерастающее в страх почтение.
– Ну все, все, все, больше не спрашиваю! Я же понимаю! – зачастил он. – Мне бы, конечно, больше продовольствием получить хотелось, но я и на повышение тоже
