style="font-size:15px;"> Дело было в том, что инфаркт несчастному профессору мог легко организовать любой инициированный светлый маг. Даже не обученный. А учитывая тот факт, что тело было найдено только через 12-14 часов после наступления смерти, никаких следов магии, если они были, на нем, разумеется, не сохранилось. Умер вечером, а нашли его утром. Следы остаточной магии сами по себе рассеивались максимум за восемь часов. Положение усугублялось тем, что профессор скончался в своем кабинете прямо в университете. И войти в этот кабинет, в тот временной отрезок, когда он умер, мог кто угодно: преподаватели, студенты, даже кто-то посторонний. В последнем случае и отвод глаз не потребовался бы. Достаточно было надеть форму.
В чем-то Элли полицию понимала. Дело обещало быть трудным, если бы они признали, что это всё-таки убийство. Слишком много подозреваемых, неизвестный мотив… А с другой стороны всегда существовал запасной вариант. Любой некромант мог просмотреть память жертвы и выяснить личность убийцы. И, в конце концов, это ведь не простой человек, а целый профессор. Можно было бы и привлечь помощь со стороны. Но нет. Некромантия запрещена.
Собственно, если бы полиция занялась расследованием, или хотя бы сделала вид, что занялась, возможно, Элли бы в эту историю и не влипла, но дело закрыли, и с этим юная некромантка была категорически не согласна. Был у неё на примете один занимательный ритуал. Не опробованный. Но, теоретически, подходящий даже для не инициированного мага. Для ритуала требовалось добыть хоть что-нибудь от почившего профессора, лучше конечно кость, но, на крайний случай, подошла бы и прядь волос.
Материал, как ни странно, достала Стефа. У неё, как и у всех светлых магов, обязательным предметом было целительство, и, соответственно практика в морге, а значит и доступ туда. На сей раз, подруга была полностью солидарна с Элли в желании выяснить обстоятельства смерти профессора, которого она, в отличие от той же Элли, знала не понаслышке. Как раз целительство он и преподавал. По словам Стефы, студенты его не то чтобы любили, но уж точно уважали. Поблажек студентам он не делал, ибо целительство не тот предмет, по которому можно было поставить зачёт за красивые глаза, не опасаясь последствий для их будущих пациентов. Зато лекции у него всегда были интересными и спать на них ни кому не хотелось. А ещё профессор был противником политики, проводимой в последние пятнадцать лет в отношении тёмных магов, чем заслужил особое расположение со стороны Стефы.
Она как-то обмолвилась, что Элли – не первая её темная подруга. Семья Стефы жила во владениях клана Миральди. Её отец был у них семейным доктором, поскольку темные в принципе не способны на целительство. А Стефа дружила с их детьми. Печально известный Рикардо Миральди её другом не был из-за разницы в возрасте. Когда его сослали на границу черной пустоши, Стефе было всего двенадцать лет, но историю эту она знала хорошо. Да и самого Рика тоже знала. Всё-таки старший брат подруги детства.
