К ним в компанию навязался и артиллерийский капитан.
– Не извольте беспокоиться, господа… – приятным баритоном вещал капитан, – до вечера продержаться – раз плюнуть, – неумело подпрыгивал он на лошади.
«Мешок с мукой! Вдохновлять еще вздумал, – злился Рубанов. – Какую цыганочку упустил, – скорбно вздыхал он. – Ну, держитесь, господа-французы, этого я вам не прощу!»
Полковник уже прочухался и удивленно крутил головой.
– Где это мы? – спросил недоуменно. – И куда подевался табор?
Артиллерийский капитан радостно хихикнул, а Рубанов тяжело вздохнул.
– И правда, господа, как закончился вечер? – подавляя в себе обиду, зловредно поинтересовался капитан. – На всех ли хватило женщин? – радостным баритоном язвил он, догадываясь, что у гусаров ничего не вышло.
– Гениальный оратор и стратег, – переменил неприятную тему Рубанов, вспоминая генерала, – все у них с капитаном легко и просто, – недобро покосился на артиллериста.
Рассветало. Рваные тучи, заслонявшие голубизну неба, медленно и неохотно рассеивались, пропуская сквозь свои серые спины первые утренние лучи.
– Слава Богу, хоть дождь прекратился, – жужжал артиллерист, – с такой-то видимостью я из пушки французу в лоб за полверсты попаду! – хвастал он, напружинивая ноги в стременах и стараясь не прыгать в седле.
«Ага! – приметив это, воодушевился Рубанов. – Уже мозоли на заднице натер!» – порадовался за капиташу.
Полковник, хмуря лоб, мрачно изучал пакет с диспозицией.
– Значит, опять отходить? Скверно! Только привыкли… А ваш эскадрон остается?! – прочел до конца план и обернулся к Рубанову. – Счастливчик вы, батенька… Владимира с бантом, а то и Георгия, считайте, уже получили. А славно ночь провели! – хватаясь за больную голову, подытожил Василий Михайлович. – Право, Рубанов, приглашайте меня почаще на такие божественные церемонии… Нет, нет, – замахал он рукой на пожелавшего что-то сказать товарища. – Я не про генерала говорю!
Грязная дорога постепенно загромождалась повозками и пехотными батальонами. Армия отступала! Офицеры съехали с дороги на целину и молча смотрели на толпы не выспавшихся солдат, цеплявшихся ружьями, ранцами и беззлобно материвших друг друга. Следом пошла и артиллерия. На невысоком подъеме, по колено проваливаясь в грязь, солдаты на руках вытаскивали пушки, помогая лошадям.
– Ну вот, не успели подвертки просушить, как опять отступаем! – собирались в поход и гусары.
Сбросивший хмель полковник, надрывая горло, руководил отходом. Особенно доставалось от него вахмистрам и каптенармусам.
– Смотрите чего не забудьте, черти! – грозил кулаком Василий Михайлович. – Собственноручно палкой выдеру…
Вахмистры орали на рядовых, иногда пуская в ход кулаки. Лишь рубановский эскадрон никуда не спешил. Гусары от души веселились,
