в том числе и его родственники, будут молча умирать в окопах, за рычагами танка и станка.
И он так живо себе представил эти картины, что, даже не ожидая от себя, застонал. Тихо, тоскливо… Благо сидел он в кузове, и поэтому стон его никто не услышал.
Однако доехать до места в этот день так и не удалось. Примерно через пару километров на дороге нам встретился милиционер. Размахивая пистолетом, он кричал, что впереди какие-то уголовники напали на сельсовет и срочно надо ехать в город, за помощью. Словом, через час-полтора мы были снова в городе у Фомина.
Тот еще утром отправил свою семью на восток, поэтому разместил нас в своей квартире. Тогда же он сказал, что придет поздно и просил сразу же ложиться спать и его не ждать.
Больше ждать я не мог и решил действовать этой же ночью.
И выждав для верности с полчаса, пока все уснут, я тихо выбрался из кровати, осторожно пробравшись через закутавшуюся в одеяло Настю. «Развалилась как мамонт. Не пройти, не проехать… Чертова дверь, хрен откроешь». Через дверь я уже попал в длинный коридор, в конце которого горел свет. «Фомин-то пришел, кажется… Хорошо».
Помня, что спешка нужна лишь при одном деле, я не торопясь заглянул из коридора на кухню. Увиденное там меня сначала насторожило. Полковой комиссар сидел у раскрытого окна с зажженной папиросой и негромко разговаривал с… самим собой.
– Что, Ефимушка, не ожидал такого бардака? – ворот его кителя был широко расстегнут, демонстрируя голую шею. – Б…ь, десять лет готовились – готовились-готовились! – готовились, а оказалось, ни хрена-то мы и не готовы! Вот так-то!
На столе перед ним стояла початая бутылка водки и наполненный на половину стакан.
– Как же так, Ефим? – запрокинув голову, он медленно выцедил стакан. – Скажи мне, как же так могло случиться? В газете пишут, по радио говорят, инспекционная рожа с высокой трибуны говорит, что все в порядке, все хорошо.
Комиссар явно был пьян и сильно на взводе вдобавок.
– И сам ты, мил друг Ефимушка, тоже писал туда, – пьяно улыбаясь он посмотрел на потолок. – Что все в порядке во вверенных тебе соединениях. Писал ведь? – самому себе же он вновь кивает. – Писал, а как же? Войсковые соединения… стрелковые части, – время от времени он икал, заглатывая слова и целые предложения. – Демонстрируют высокие успехи в военной подготовке и политическом… И способны единым мощным ударом нанести поражение любому врагу… Б…ь! А на самом деле, Ефимушка?
Фомин дотянулся до бутылки и вылил остатки водки себе в стакан.
– На самом деле… – он крепко сжал пальцами стакан и несколько секунд пристально всматривался в запотевшее стекло. – Хм… На самом деле крепость – одна большая ловушка. Дивизии, артиллерия, танки, а мы даже приготовиться не успеем… Здесь же все как на ладони. Вдобавок немцы этой крепостью еще год назад владели. Да они тут каждый камешек изучили и на карты нанесли. Теперь сиди на заднице и бей артиллерией по квадратам!
Я высунулся
