в глаза. Он был ужасен – там была беспредметная злость, ярость существа, патологически ненавидевшего мой мир и конкретно меня, видимо, за то, что я посмел к нему вторгнуться. Взгляд прожёг меня насквозь и мгновенно вызвал такой дикий страх, что моё сердце чуть не выскочило из груди, а спина взмокла от ледяных бисеринок. В тоже время страх этот помог мне тут же из сего состояния вылететь и оставить голову в покое в своём мире. Сон как рукой сняло, я ещё долго не мог успокоиться, зато понял, что обучение принесло свои плоды, и я уже могу совершать и более длительные контакты с тонким миром. Ну а страх… так память тут же напомнила мне о дорисовке мозгом того, что нет в его «базе данных». Конечно, никакой головы там не было, но сущность, которую я увидел, имела такой облик, либо вообще не имела никакого с точки зрения материального мира, что мозг не смог подобрать для меня адекватную картинку и «нарисовал» нечто такое, ассоциирующееся у него с диким ужасом.
И вот, через пару дней, вытравив из души и из памяти тот страх, я, наконец, рискнул первый раз покинуть бренное тело и плотно соприкоснуться с тонким миром. Заранее перейдя на психическое дыхание, я концентрировал Прану в темечке – там, где по учению йогов находится верхняя чакра, и через которую мне и надо будет выйти из материального тела. Максимально расслабившись, я стал прислушиваться к шумам в эфире и стараться, чтобы шумы сии мой мозг смог превратить в понятную информацию. Течение времени стало неразличимым, информация превратилась в голоса и образы, и моя сущность, уже воспринимаемая мною только как сознание, потянулась туда, к ним, манящим своим светом и неизвестностью…
Я оказался как будто повешенным в белом тягучем тумане. Вокруг мелькали разноцветные всплески, что-то двигалось, переливалось, а в голове мельтешил балаган из чьих-то слов… или размышлений… Одно только это уже стало интересным. Однако долго в одиночестве мне висеть не пришлось.
Вдруг непонятно откуда на близком расстоянии от меня появился седой старец в чёрном балахоне. В руке он сжимал трость с набалдашником, похоже, из драгоценного камня. Я почти обрадовался – первый мой контакт с сущностью другого мира как-никак, – но старец, похоже, был совсем иного мнения насчёт контакта со мной. Ничего так и не сказав, он поднял руку с тростью перед собой. Из каменного набалдашника вырвался белый, как солнце, луч и попал прямо в меня. Боли я не почувствовал, однако проклятый луч вдруг стал тянуть меня куда-то вниз. Сопротивляться сил не было, и я стал падать, если это можно назвать падением – ведь оно происходило в никуда. Молчаливый старец с ледяным спокойствием тянул и тянул – похоже, он ненавидел меня так же, как та голова на ниточках. Откуда-то пришла мысль, что если я не сделаю хоть чего-нибудь, то погибну или останусь вечным заложником этого мира вдали от родного тела. Страх окутал холодным липким туманом и, повинуясь ему, я начал сопротивляться.
Когда-то, на заре моих энергетических практик, я учился создавать вокруг себя две воображаемые
