она поняла, что уже здесь была. Это был он, тот храм, который ей привиделся в самолете, те же величественные колонны, высоченные купола, с древними изображениями и тот самый каменный пол, в виде чешуек, от которого возникало ощущение, что стоишь на спине могучей змеи. В глубине храма, на небольшой возвышенности, стоял ромбовидный очаг, вокруг которого виднелись небольшие неровности и углубления.
– Здесь приносят жертвы и совершают таинственные обряды…, – с глубоким восхищением и достоинством и благоговением, смотрела женщина на это место, – сама Нанше спускается иногда на эти танцы посвящения.
– Нанше? – удивилась Марина, – первый раз о такой слышу…
– Она богиня…
– А, – протянула Марины, утратив интерес, – богини, святые…все поклоняются кому-нибудь…
– Ты здесь, и это уже чудо, значит она позволила…
Марина посмотрела на нее внимательно и ответила:
– А вы тут случайно не сектанты какие-нибудь? Сейчас много всяких развелось…
Женщина глянула на нее и брезгливо поморщилась:
– Перевернуть все с ног на голову просто, так дар превращается в порок, а порок превращается в дар, – она замолчала, затем повернулась и продолжила:
– Так получилось с ней, – и она кивком головы указала в темную часть залы, которую освещал, лишь тонкий луч света, идущий из специального круглого окошечка в потолке.
Когда Марина подошла туда, то увидела, на высокой подставке, украшенной золотом и перламутром, маленькую статуэтку, величиной с ладонь. Марина собралась ее рассмотреть, как вдруг женщина, схватила ее за руку и крикнула:
– Не торопись, еще не время…, – и, переведя дыхание, загадочно добавила, – еще не было танца и посвящения…
И Марина убрала руку. Но от этого, ее интерес к статуэтке только возрос, и она решила, что не уйдет отсюда, пока ее не рассмотрит, как следует. Она не могла объяснить свои чувства, но ее словно манило к ней и притягивало магнитом.
– Храм открывается в определенное время и не для всех, – нарушила молчание женщина, отвлекая Маринины мысли от статуэтки.
– А почему сегодня?
– Сегодня тот день. Для танца. Он открывается только для него.
– А, – разочарованно протянула Марина, – а я-то думала…
– Что только для тебя? – продолжила предложение Марины эта странная женщина, в ее голосе послышалась насмешка.
– Да нет, – смутилась она, – просто Вы все говорите про избранных…
– Да, – торжественно подтвердила она, – для избранных. Он открывается каждые тридцать три года, его видят многие люди, которые тонко чувствуют разные уровни жизни, но зашла в него ты первая.
– К-как первая? – напугалась Марина, не заметив, что стала заикаться, чувствуя, что очень домой захотелось и танцы, и статуэтки сразу потеряли свою прелесть.
В ответ послышался грудной смех, который в темной зале, звучал как
