а говорить другое. Представился ручным и тихим, а потом сказал, что задыхается, – и все это время думал только о бегстве. Он может лгать.
Зверь должен выжить, его придется беречь и охранять, чтобы не убежал. В туманном будущем Вейнте’ еще не различала подробностей, но знала, что оно как-то связано с этим устузоу. Она использует и его самого, и его способность ко лжи. Использует, чтобы лезть вверх, к вершинам своих устремлений.
Но пока следует выбросить из головы все мысли об этом невероятном даровании. Все будет делаться по ее приказу так, чтобы не знали другие. Придется пресечь все разговоры о неожиданном бегстве. Должна ли Сталлан умереть? Она задумалась ненадолго, потом отвергла эту мысль. Охотница слишком нужна. Сталлан исполнит приказ и будет молчать, она несомненно выполнит его, ведь она еще не забыла, как близка была к смерти. Собравшись, Вейнте’ спросила у Энге:
– Тварь сильно ранена?
– Не могу сказать. На спине синяки и ссадины, – возможно, это все. Погляди, шевелится. Открыл глаза.
Бледными пятнами мургу маячили над Керриком. Он не сумел убежать, он ранен, его постигла неудача. Но ничего, все меняется…
– Скажи, что ты чувствуешь, – приказала Вейнте’, и он удивился неожиданному беспокойству, прозвучавшему в ее голосе.
– Больно. – Он пошевелил руками и ногами. – Боль… Все болит.
– Это потому, что ты пытался бежать, – объяснила Вейнте’. – Ты воспользовался возможностью и бежал, когда Сталлан выпустила из рук поводок. Я позабочусь, чтобы подобное не повторилось.
Керрик все-таки был не настолько избит, чтобы не уловить уклончивость в голосе эйстаа. Вейнте’ знает, какие слова он сказал, чтобы Сталлан выпустила из рук поводок. Энге не заметила этого, а он заметил, удивился и тут же забыл. Слишком велика боль.
Пришла одна из учениц Ваналпе’ и обработала раны, а потом его на много дней оставили в одиночестве, пока все не зажило. Ученица по утрам приносила еду, проверяла, как заживают раны. Уроки языка прекратились, и ему больше не приходилось встречаться со страшной Сталлан. Путы сняли, но дверь всегда была надежно заперта.
Когда боль утихла, мысли вернулись к неудавшемуся бегству, к тому, что преградило путь. В следующий раз он так не попадется. Он перепрыгнет эти лианы и уйдет в джунгли.
Но бородатое лицо в листве? Или это надежда и отчаяние нарисовали среди ветвей лицо тану? Он не был уверен. Быть может, ему просто хотелось его там увидеть? Впрочем, это ничего не значило. Нужна помощь. И возможность убежать. В следующий раз его ничто не остановит…
Дни шли за днями, раны зажили, оставив белые рубцы. Ученица все еще внимательно осматривала его каждое утро. Когда с головы исчезли все синяки, она принесла унутакха – снять подросший ежик. Пришлось заново привыкать к скользкому прикосновению. Пока ученица была с ним, дверь всегда оставалась закрытой, и за нею угадывалось зловещее присутствие Сталлан. Пути для бегства не было. Но его не станут вечно держать в камере.
В тот день в движениях ученицы было заметно возбуждение. Он
