ках разных архивов и в домашних коллекциях. Лет двадцать я ходила челноком из мира живых в мир мертвых. Неожиданно пригодилось и знание чешского языка, который я стала учить в 1968 году в знак протеста против ввода войск в Чехословакию.
Всякий раз из рассказов очевидцев я выбирала лишь то, что раскрывало или дополняло исследование определенной темы. Сами же они и отношения, которые сложились между нами, оставались в тени. Теперь, когда почти все герои моих рассказов ушли в мир иной, я подумала, что самым важным были они, а не темы исследований, и замыслила эпопею. Но справилась лишь с двадцатью одной историей из сорока задуманных. Бывает – замахнешься, и руки повиснут над клавишами. Тот ли жанр, так ли надо об этом писать?
Есть книги, которые в процессе их создания открывают автору то, чего он ну никак не предполагал. Эта – не из тех. Здесь нет выдумки. Вместе с тем это не документ и не реминисценция. Возможно, характер этой книги в какой-то мере определен моей профессией арт-терапевта. Быть рядом, вглядываться, вслушиваться и не задавать наводящих вопросов.
Фото из альбома. Архив Е. Макаровой.
Графиня
Ей 83 или 85, она живет с Богом и с собакой, именно в таком порядке.
Седые волосы бобриком, брючки, маечка – все чистенькое, беленькое. Глаза – моллюски, крохотные зрачки проблескивают сквозь узкую щель в створках, речь тихая, иврит с испанским акцентом. По какой-то причине она долго молчала, потом снова научилась говорить.
Знакомая, пославшая мне эту Эльзу, Элизабет, Элишеву, Элишку по фамилии Лангер Бертольд, Солосски, Штайнер, Эйнштейн, Ферейра, – выгуливает по утрам ее собаку. Проснувшись, Эльза (отцепим от состава имен головной вагон) должна побыть полчаса наедине с Богом.
Скажем так: собака наличествует вещественно, Бог – умозрительно. Она беседует с Ним в уме. Внезапный лай может создать помехи. Знакомая, которая выгуливает ее собаку, сообщила, что я как-то связана с Терезином. Нужна информация. Затем и пришла.
Кофе – да. Но без молока и сахара. При ней нельзя курить, иначе задохнется. Она заботится о своем теле, а Бог заботится о ее душе.
Все, что рисует, она потом находит в рисунках детей из Терезина. Скорее всего, она попала туда ребенком. Таких совпадений, до мельчайших деталей, быть не может.
Вторую жизнь она начала в Монтевидео, в 1944 году, первую, предположительно, провела в Австрии, Германии и Чехословакии, немецкий помнит, чешский пытается восстановить. Считает, что ее жизнь – тайна еврейской души, хотя мать была немкой. Материнская сторона обозначена дедом, врачом Рувеном Солосски, дядя служил адвокатом. Чтобы стать еврейкой, ей пришлось принять гиюр. Затем фигурирует Тироль, какой-то черный мост, ночь, большой корабль с британским флагом, на который перебираются из маленькой лодки какие-то тени.
– Вы бывали в Бухловице?
– Нет.
– Это наше родовое поместье.
По словам Эльзы, поместьем владел ее дед-выкрест Леопольд Бертольд, в 1912 году он был министром иностранных дел Австро-Венгерской монархии. Говорят, что ее пенаты превращены в музей. Там она еще не была, но собирается. Отца звали Алоис Бертольд. Куда он делся, непонятно. По этому поводу следует позвонить некой Дороти в Шавей Цион, телефон такой-то, та или знает больше, или объяснит четче.
Замок находится в десяти километрах от Угерске-Градиште, оттуда всех евреев депортировали в Терезин зимой 1943-го. Возможно, там она тогда и оказалась. Она ничего не помнит. Видимо, была тяжело больна. Черная ночь, черный мост…
Мост она видеть могла – между гетто и Малой крепостью протекает река Огрже. Черная ночь тоже вне подозрений. Но как выбраться из Терезина? Бухловицкие графы предложили выкуп в миллион марок? Нацисты бы взяли, а девочку отправили в Освенцим. Был такой прецедент, с четой Гутман. Мужу до войны принадлежал Дойче Банк, жене – коллекция бесценных картин. Якобы по указанию приближенных Муссолини и за немалую мзду эту пару должны были доставить из Берлина в Рим, ночью их с почетом препроводили в поезд, однако вместо Рима они оказались в Терезине. С чемоданами из крокодиловой кожи и в шубах из леопарда.
Предположим, Эльзу выкупили. Или удочерили нацисты и вывезли из Терезина в Уругвай? Как нееврейка, она могла оказаться в Малой крепости, где была тюрьма гестапо для политических заключенных. Но зачем отправлять туда девчонку? Из-за деда-выкреста?
У деда была кузница, где тайком изготовлялись изделия из золота. Она была где-то под хлевом. Когда пришли фашисты, Эльза была в кузнице. Они застрелили корову, и кровь из хлева лилась сквозь щели в потолке. Кровавый душ. При этом куда-то девался ее брат. И мама с дедушкой.
Прорехи
