на всем ее протяжении – от молодого водителя грузовика и до матерого предпринимателя, торгующего топливом в бензовозах, – была связана с дорогами. А там, где дороги, у нас тогда царствовали вездесущие продавцы полосатых палочек, или, как их раньше любили называть, гаишники. Неисчислимо лиха потерпел от них Чередниченко. Как никому другому досталось ему от блюстителей порядка и беспорядка на дорогах.
И был у Ивана Ивановича знакомый генерал. Не совсем генерал, не действующий генерал, а генерал в отставке по выслуге лет. Бывший сотрудник органов внутренних дел. И вот как-то Иван Иванович зашел вечерком в гости к другу. За бутылочкой беленькой разговорились. Прошлись по обычным темам: про охоту, про рыбалку, про женщин и работу. Отставник его пригласил на ближайшие выходные съездить с ним на джипе в пойму Волги – куропаток пострелять. И тут вспомнил Иван Иванович, что закончился у него срок действия охотничьего билета. Новый нужно оформлять, справки собирать, фотографироваться. Справки в начале девяностых, если были деньги, получить можно было безо всякой волокиты, только плати, а вот фотографироваться приходилось лично идти. Чередниченко в шутку и говорит отставному генералу: «Дай мне китель свой, я для солидности в нем сфоткаюсь». А тот отвечает: «Да на, какой вопрос, только не потеряй». Достал из шкафа генеральский мундир, галстук, сложил все это в пакет и вручил другу. На следующий день, проверив с утра все «ответственные точки» своего бизнеса, Чередниченко приехал на «Волге» цвета воронового крыла в фотоателье. Выцветшие вывески с названиями организаций бытовых служб в советском формате тогда еще можно было встретить на улицах городов. Галстук на белую рубашку пристегнул, китель накинул, сделал ответственное лицо, посмотрел в зеркало заднего вида – настоящий генерал. И пошел фотографироваться. Приемщица заказов проявила крайнюю степень вежливости и расторопности. Фотограф, хромой косоглазый старик, немного нервничал и едва не повалил огромный черный куб фотокамеры на трех ногах. Между тем после снимка (замрите, чуть влево голову, вспышка, зайчики в глазах) Иван Иванович собрался уже снять китель и поехать домой на обед, но, выглянув в окно, вдруг увидел, что рядом с его машиной, которую он поставил под знаком «остановка запрещена», прогуливается в ожидании жертвы молодой лейтенант дорожно-патрульной службы.
Чередниченко поднял брови, хмыкнул, поправил на себе генеральскую форму, нахмурившись, вышел из ателье и быстрым шагом направился к своей «Волге».
Тем временем милиционер продолжал не спеша прогуливаться около автомобиля Ивана Ивановича со сложенными за спиной руками – ладонь в ладонь. На правой кисти раскачивался полосатый жезл, который временами нервно вздрагивал, словно хвост у разозлившегося кота.
Когда до машины оставалось метров десять, Иван Иванович остановился и во всю глотку рявкнул:
– Как стоишь перед старшим по званию?!
Ничего не подозревающий лейтенант в этот момент находился спиной к Чередниченко. От бычьего рева он не просто
