наглости или презрение – чистой воды любопытство, такое детское и невинное.
– Ты хочешь это услышать? – я был рад, что она проявляет интерес ко мне, как не крути, но мне сейчас нужно было именно женское внимание.
Глаза вспыхнули синим пламенем, – Да! Расскажи мне.
– История долгая, поэтому подожди до вечера, – я улыбнулся, и в её глазах огонь потух тут же. Она отвернулась, говоря, что держит обиду, но рыжеволосые девушки меняют решения 7 раз в неделю, поэтому я не беспокоился.
Мама привезла мне еду, наконец-то домашняя еду, долго я не наслаждался этим деликатесом. Пообедав, я услышал, как с койки поднимается старик.
– А ну подай мне мои тапки, внучёк. – Он обращался ко мне. Я подал.
– Выспались? Или еще пару часов? – Мне показалось, что я смешно пошутил, я заулыбался. За спиной услышал хихиканье Инги, и это придало мне уверенности в моей смешной шутке.
– Да, давно так не спал, здесь какая-то волшебная атмосфера не находите?
– Наверное, скорее повлияла доза успокоительного, а не атмосфера этого ужасного места. Тут даже дышать невозможно, повсюду запах больницы…
Дед засмеялся и достал шахматы – Так давай развлечемся!
– С удовольствием выиграю у вас одну партию. Белые начинают и …!
– И быстрее проигрывают! – перебил меня старик.
Инга быстро потеряла интерес и ушла на процедуры, мы остались вдвоем.
– Я не спал.
– Что? – переспросил я.
– Твой отец, ему тяжело было признать, что ты попал сюда из-за попытки самоубийства. – Дед тяжело закашлял, он смотрел на шахматы не отвлекаясь.
Я потерялся в фигурах от такого неожиданного диалога, но повторял за стариком и продолжал играть. – Я немного запутался…
– Я служил.
– В смысле? – опять не понял я.
– Много чего пережил. Вот своё доживаю, но до петли дело не доходило.
– Может просто никогда не переживали что-то, что было у меня? – вдруг, неожиданно для себя вспылил я.
Игра продолжалась, но я уже потерял весь азарт и вкус, он задел мои чувства, намекнув на мою слабость. – Я думал об окончании жизни. – Снова захватил мой интерес. – Была темная ночь, но поступил приказ нашей бригаде устроить штурм одного небольшого лагеря. – Рассказывал он. – Их убежище было в небольшом домике без стекол на окнах и без дверей, мне казалось, что там никого нет, не было дежурных и дозорных, мы зашли в дом и начали его осматривать, но снова никого не нашли. Я спустился в подвал и обнаружил там одного человека лет 30. Я навел на него автомат, а он упал на колени и замолил о пощаде, он рассказывал, что залез сюда за припасами и не желает никому навредить, в основном он нес какой-то бред, а в конце сказал: «Вы можете не верить людям, но обязаны верить в людей!»
