снова Иришка.
– Скоро тебе плакать будет некогда! – пошутил он, поднимаясь с табурета. – Все хорошо у тебя! Малыш готов появиться на свет! Ему нужна мама! Смелая и сильная! Мама – защита! Мама – стена!
– Я поняла… – снова всхлипнула Иришка.
– Вот и хорошо, что поняла! – улыбнулся Федор Иванович и повернулся к Вике. – Как здесь, у нас, дела?
– Доктор, я все на выписку уже собрала! Пеленки, ползунки и мыльце, да щеточки для массажа и много игрушек! Аптечку прикупила, сухие молочные смеси уже все изучила! – засуетилась Вика, поднимая ночную рубашку и оголяя большой живот.
– Сухие смеси… – проворчал Федор Иванович. – Грудью кормить будем!
– А вдруг молока не будет… – растерянно сказала Вика. – Я уже обо всем подумала!
– Скоро тебе думать будет некогда! – пошутил он снова, поднимаясь с табурета. – Придется проблемы шустро решать! Так только мать умеет! Твой малыш тоже готов уже появиться на белый свет! Ему нужна спокойная и уравновешенная мама! Мама – тишина! Мама – крепкий, здоровый сон!
– Мама – сон! – рассмеялась Вика. – Это не про меня! Я не люблю спать!
– Посмотрим, как ты заговоришь, когда на два этажа повыше поднимешься! – с этими словами он ткнул пальцем в потолок, в направлении родового отделения.
– Привет, Саша! – весело подмигнул Федор Иванович и перенес табурет к ее кровати.
– Здравствуйте… – тихо ответила Саша.
– Как твои дела? – спросил он и внимательно прислушался, приникнув ухом к трубке.
– Когда вы таким серьезным становитесь, мне всегда страшно… – прошептала она растерянно.
– Чего боишься? – улыбнулся он.
– Того, что плохое случится и сказка моя закончится… – растерянно сказала Саша.
– Почему, так? – спросил рассеянно Федор Иванович, снова внимательно прислушиваясь. – Шевелится малыш? – вдруг спросил он.
– Редко… – напряглась Саша.
– 38 недель нам, можно и кесарить, завтра готовься! – сказал он, вставая с табурета. – А сказка – это хорошо!
– Будет моей малышке жизнь – сказка! – с этими словами Саша, улыбаясь, зажмурилась и погладила свой живот.
– Ну, а как у вас дела?
Катерина смотрела, как Федор Иванович подходит к ее кровати и молчала.
– Что – то беспокоит? – спросил участливо он, присаживаясь на табурет у кровати.
– Беспокоит… – проворчала она, поднимая ночнушку.
Федор Иванович поставил ей на живот трубку и прислушался.
– Сердцебиение отличное! – сказал он и принялся аккуратно ощупывать ей живот.
– Не повернулся – таки малыш, как нужно! Вот, ведь! – покачал он седой головой. – Ножками рождаться нельзя!
– Отчего же, нельзя? Вперед ногами – самое то! – сказала зло Катерина.
– Мать – это доброта, забота, ласка! – снова покачал Федор Иванович седой головой. – Ближе и роднее
