туда отправляйся – сказал Викентий Адамович. – Надеюсь, больше никто об этом не знает. И вот что, узнай, кто это, и мне нужен кто-то из его окружения. Конечно, маловероятно, что он кому-то что-то сказал, но чем черт не шутит.
– Все сделаю, Викентий Адамович, – заверил сутулый.
Придорожное кафе на трассе «Дон»
– Привет, дорогой! – Черноволосый молодой мужчина похлопал по плечу плешивого. – Пить что будешь?
– Коньяк, – ответил, усаживаясь за столик, тот.
– Вон тот. – Сынок кивнул на окно в углу. – Он приехал на встречу. Я слышал, как он хозяину говорил…
– Понятно, – буркнул сутулый. – На выходе он ваш. Его и всех, кто с ним.
– Сделаем, – сказал долговязый парень. – Правда, уйти будет трудно.
– Слышь, Горб, – проговорил сидящий за рулем «ауди» худой молодой мужчина в очках, – можно сделать все без жертв.
– Как? – взглянул на него сутулый.
– Да просто. Как в Пензе, помнишь?
– Получится? – Горб посмотрел на два джипа и «мерседес» плешивого и его охраны.
– Обижаешь! – засмеялся худой.
– Работай, – кивнул Горб.
– Да сколько ждать можно? – зло спросил по телефону плешивый.
– Поговорим в Москве, – хмыкнули в ответ. – В баре на Петровке. – Телефон отключился.
– Ты нужен мне, сучара, – процедил плешивый.
– Может, девочек, Шар? – спросил подошедший хозяин.
– Не до них сейчас, – отказался плешивый. – Тем более твои истасканные.
– Обижаешь, Шар, здесь свежие собраны, и медицина…
– Потом как-нибудь, – отмахнулся, выходя, Шар. Впереди шли трое крепких парней. За ним еще трое. Водители джипов и «мерседеса» стояли у машин.
– Ну и что? – спросил Горб.
– Как учили, – послышался голос худого. – Правда, Сынка водила товарнул. Тот закурить попросил, ну и получил.
– Понятно. Не забудь снять взрыв.
– Лишать себя удовольствия? Да ни за что! Кстати, вот и они, сейчас услышишь. – И тут же раздался короткий взрыв.
– Слышал! – засмеялся Горб. – Ты, как всегда, на высоте, Тол.
– Что? – Академик вскочил, швырнул сотовый в стену и выругался.
Магаданская область, Штурмовой
– Вот это да! – Александра Ефимовна присела перед двумя полными грибов ведрами. Подняв голову, посмотрела на улыбавшуюся Марину. – Как ты смогла?
– Повезло. Меня баба Груня с собой взяла.
– Понятно! – Александра Ефимовна улыбнулась. – Значит, ты хороший человек, если баба Груня тебя по своим грибным местам повела. Она к людям придирчиво относится. Вот Иван-то удивится, он говорит, что баба Груня как была бандеровкой, так ею и осталась. Ее во Львове в сорок пятом как пособницу бандеровцев арестовали и на Колыму отправили. Ей пятнадцать было. Она освободилась, кажется, в пятьдесят первом, да так
