к моему стулу. Теперь все зависело от моей убедительности.
– Что вы хотите мне сказать? – поинтересовался Хейфиц.
– Дело касается Лихоносова, – повторил я, – но мне нужны гарантии, что больше никто не узнает о нашем разговоре. Это очень опасно…
– Говорите, – потребовал он, – никто не узнает…
– Завтра вечером у дачи Лихоносова произойдет авария…
– Какая авария? – не поняв, перебил меня Хейфиц.
– Автомобильная.
– Ему хотят устроить аварию? – Было видно, что он не особенно мне верит.
– Не в том смысле, в каком вы решили. На него никто не будет покушаться. Просто завтра вечером он собьет человека на повороте к своей даче, и его обвинят в ДТП.
Хейфиц задумался. В тот момент я еще не знал, о чем именно он думает, но, видимо, мои слова его очень зацепили.
– Откуда вы об этом узнали? – наконец поинтересовался он.
– Вы должны мне верить.
– И тем не менее я хочу знать, – настаивал Леонид Иосифович.
– Я знаю человека, которого он завтра собьет. Там уже приготовлена его группа крови, чтобы залить машину Лихоносова.
Хейфиц нахмурился и неожиданно спросил:
– Как вас зовут?
– Ильгар.
– Кто этот человек? Откуда вы узнали?
– Этот человек перед вами, – твердо проговорил я. – Завтра Лихоносов должен сбить меня на повороте. Все уже готово, даже реанимационная палата в больнице.
Хейфиц прикусил губу. Господи, если бы я знал, о чем он думает!
– Кто его заказал? – спросил он. Вот это самый главный вопрос, и на него у меня нет готового ответа, пока Леонид Иосифович мне не заплатит. – Можете не отвечать. Я знаю. Это характерный стиль Глеба Мартыновича. Никак не может успокоиться, что Миша перешел ко мне, и таким дурацким образом хочет его зацепить и снова переманить к себе. Он ведь знает, как Миша переживает свою первую аварию, вот и решил сыграть на его психике.
Я подавленно молчал. Обидно, что мой самый главный секрет, оказывается, ничего не стоит, если Хейфиц так легко вычислил организатора этой провокации. И вообще я должен сказать, что почти во всех случаях легко можно просчитать, кому выгодно заказное убийство или подобная подстава. В девяносто девяти случаях из ста. Знаете, почему до сих пор не раскрыто убийство тележурналиста Листьева? Только потому, что тогда не могли открыто обвинить заказчиков его убийства, а исполнителей уже давно, видимо, ликвидировали.
– Что вам нужно? – перебил мои мысли Хейфиц. – Зачем вы решили мне это рассказать?
– Я бедный человек, мне заплатили двадцать пять тысяч долларов, чтобы завтра ваш подопечный меня сбил. Я решил, что будет справедливо, если я обо всем вам расскажу.
– Двадцать пять тысяч за один прыжок на автомобиль Миши Лихоносова? – недоверчиво переспросил Леонид
