достучаться до разумной части мозга как-никак детектива.
– Ой, – запоздало сообразила девушка, переползая через него вбок, нечаянно задев коленом чувствительное место мужчины.
– Вы! – прохрипел он, отпихивая от себя замешкавшуюся буянку и сгибаясь от боли, лежа на боку. – Да что вы вообще творите!
– Я? – воскликнула она, не понимая поведения парфюмера. – Ничего, а вы?
Запоздало Рия вспомнила поцелуй и смутилась, прямо как в юности, заливаясь краской.
«Додумалась же, дурында, – корила она себя, закусывая губу от досады: – Так неудобно получилось…»
– Тогда что было до этого? – уточнил Ионас, смахивая предательскую слезу в уголке глаза. А заметив в поведении девушки зачатки разума и проснувшуюся совесть, возликовал.
– Ничего не помню, – поспешно ответила Рия, пытаясь перевести тему разговора. – Так что там с саном?
– Каким еще, к черту, саном! – Ионас опять перестал улавливать смысл в ее словах.
«Может, все-таки головой ударилась? – подумал граф, однако тут же поспешил прогнать прочь эту глупую мысль. – Да нет же, голову я защитил. Положительно не понимаю этих женщин!»
«И чего он прицепился! Ну поцеловала я его, подумаешь, проблема!» – думала тем временем девушка-детектив, продолжая собирать бумаги по всей будке.
– Сойдите с лица козлобородого, – попросила она с досадой в голосе, пытаясь вытянуть листок из-под ног вставшего мужчины. Кохт тем временем отворил верхнюю дверцу упавшей набок кареты.
– Что-что, простите? – Пригнувшись, он заглянул обратно, наблюдая за действиями девушки.
– Вы стоите на портрете джентльмена с козлиной бородкой, – терпеливо разжевала ему Рия, прямо как маленькому несмышленышу, глядя укоризненно на не реагирующего тем не менее мужчину.
– Да бросьте вы свои бумажки, дались они вам, – произнес парфюмер, в итоге все же приподнимая ступню, мешающую достать бумажку.
– Для порядка нужно собрать всех, затем призвать их к ответу. Не потерплю лгунов, так и знайте!
– Интересная вы личность, – только и ответил алхимист, присаживаясь и обхватывая руками девушку чуть выше колен. – А теперь вылезайте давайте.
В одно движение он ловко усадил разозлившуюся Рию себе на плечо, затем поднялся из полуприседа. Затем граф подтолкнул девушку, перемещая ее пятую точку на боковую стену кареты, ныне находящуюся сверху.
– Там еще остались листки! – возопила сыщица, возмущаясь.
Быстро собрав оставшихся якобы штрафников, Кохт вылез следом, всучивая пергамент разгневанной девушке.
«Вообще-то, это я должен злиться, – подумал он, – без кареты, теперь даже не знаю, где спать, да и что вообще делать в этом ЦАМТе.
– Вы как там, живые? – выкрикнул мясник, видимо, самый смелый из кучки торговцев, с опаской поглядывающих то на гомункула, то на выбравшихся из кареты
