исполнителем собственных песен. В составе «Black Diary» или же как самостоятельная солистка, но я пою. Я не вижу себя ни в одной из сфер, кроме как в музыкальной.
– Это мелко, – покачал Кит головой и состроил смешную гримасу, будто он крайне разочарован её ответом. – Давай глобальнее. Включай фантазию.
Она послушно откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза.
– А теперь смотри на себя со стороны. Три года назад мы отметили твой первый серьезный юбилей. Всю ночь в «Синем» мы всем баром поднимали стаканы за твой праздник. Я пел в караоке «Тебе сегодня тридцать лет». Итак, опиши себя. Кто ты? Как ты выглядишь? Чего добилась?
Под его бархатный голос Алекс визуализировала всё то, что он говорил. Казалось, будто она уже наблюдает себя такой взрослой и опытной молодой женщиной. Слышит грохот барабанов Дорнана, отбивающий ритм гимна всех празднующих тридцатилетие. Видит сияющего Кита, взбалтывающего бутылку шампанского, чтобы его брызгами облить со сцены всех присутствующих на танцполе. Чувствует руку Моргана на своём плече.
Она открыла глаза и улыбнулась.
– Представила? Возвращаемся в сегодняшние двадцать три. Кем ты себя увидела? – спросил Кит.
Его небесные глаза были в миллиметрах от её лица. Со стороны они выглядели как пара влюбленных, но на деле это расстояние в миллиметры не нарушалось никогда. Будто осязаемая граница.
– Меня знают все те, кто находится в «Синем». Все они искренне рады, что этот день я провожу вместе с ними. Я уставшая, но эта усталость очень приятная, ведь я прилетела с концерта, который отработала в столичном большом концерт-холле. Вместе со мной и Морганом пела огромная многотысячная толпа. Перед концертом у нас была автограф-сессия в баре. Мне задали вопрос, действительно ли я когда-то работала в кофейне, и я вместо ответа сделала кофе тому, кто задал мне этот вопрос и расписалась на стаканчике. Песни «Black Diary» не звучат разве что из утюга. С нами поют. Нас знают. За нами следят в социальных сетях. Журналисты охотятся за подробностями нашей личной жизни. У нас туры, концерты, записи, выступления. Я пишу тексты песен в самолете на коленке. Там же Морган с Дорнаном быстро настукивают аранжировку на подлокотнике кресла. Мы реализовавшиеся настоящие стОящие музыканты.
– Ого, – с восхищением воскликнул Кит. – Неплохо. А где же в этой мечте семья? Муж? Дети?
– Какой муж, солнц? – рассмеялась Алекс. – Мне некогда заниматься личной жизнью. Я музыкант. Я живу творчеством.
– К тридцати трем твои ценности в жизни изменятся. Музыка и карьера не поцелуют твои морщинки возле глаз и не принесут жаропонижающее в чашке, если ты вдруг заболеешь.
– Одни девушки гонятся за мужчинами, а другие – за мечтами. Мой выбор очевиден, ведь карьера мне никогда не скажет, что любит другую. К тому же, неизбежная составляющая славы – это деньги. Морщинки заполняются гиалуронкой, а стоимость сиделки вряд ли будет заоблачной для музыканта с мировым именем.
– Тепло внутри не покупается. Оно либо есть,
