Как она может додуматься до такого?! Просто этот ленивый пёс не хочет работать. А ну, Трезор, вставай! Ищи!
И он ударил Трезора поводком. Пёс взвыл и бросился по следу назад. Погоня повернула к лесу и стала отдаляться. Между тем Фрося и Василий лежали рядышком в трюме небольшого ржавого судёнышка. Там было сухо, хотя и очень холодно. Фрося устала, замёрзла и проголодалась. Она лежала, поджав под себя ножки, мелко дрожала и иногда всхлипывала, но тихонько, чтобы не расстраивать Василия. Кот бесшумно бродил по трюму взад-вперед, изредка нервно покусывая кончик хвоста. Смеркалось, на небо высыпали первые звёзды. Вечерний свет проникал в трюм сквозь дыры в палубе, и ветерок доносил мокрые запахи весеннего леса. Внезапно совсем рядом послышались осторожные шаги. Кот выгнул спину и выглянул в иллюминатор.
– Всё, – прошептал он, – мы пропали. Это Трезор.
Пёс торопливо трусил вдоль реки. Поравнявшись с кораблём, он поднял голову и тихо протявкал:
– Эй, на судне. Не бойтесь. Я один. Можно к вам?
– Конечно, – пискнула Фрося.
– Ты что? – зашептал Василий. – Им же нельзя доверять. Обманет! Засада!
– Отставить! Я тоже не очень люблю котов, – пробасил Трезор, свесив голову в трюм, – но давайте будем уважать друг друга. Тем более сегодня я вас, можно сказать, спас. Меня не обманешь, я разгадал ваш манёвр. Сейчас пробежался вдоль реки и сразу вас нашёл. Между прочим, мог за Хозяином сбегать и привести его сюда, но не стал. Устав нарушил… по идейным соображениям.
– Ой, спасибо, Трезор Трезорович, – прижала копытца к груди Ефросинья.
– Так можно к вам?
– Входите – разрешил кот. – Возможно, я был неправ, так огульно обвиняя всех собак. Приношу свои искренние извинения.
– Ладно, что уж.
Трезор ловко проскользнул в люк и прыгнул в трюм. Зубами он распутал верёвки, которыми к его спине крепился небольшой мешочек.
– На вот, поешь, – он подтолкнул поклажу лапой поближе к Фросе: – Тут тебе кое-что собрали в дорогу. А вообще, ты молодец. Смелая! Я смелых уважаю, поэтому и не сдал тебя Хозяину. Пошёл, так сказать, на должностное преступление. Эх, жизнь… – Пёс положил голову на лапы и тяжело вздохнул.
– Как там, вообще, на ферме? – спросил кот, пока Ефросинья жадно жевала сено из мешочка.
– Ищут, суетятся! Вы, кстати, что дальше собираетесь делать? Здесь обоснуетесь или как?
– Или как. Я её в Москву отправляю с первым поездом, по собачьему билету.
– Пожалуй, это оптимальный план операции, – кивнул Трезор. – Москва – это Москва. Большой город – большие возможности. Жаль, я поздно узнал. Своим бы передал весточку. Встретили бы, устроили. Честь по чести.
Между тем Фроська насытилась и начала клевать носом. Кот и пёс устроили ей постель в уголке, накрыли козочку опустевшим мешочком и тихо вышли сторожить на палубу. Кораблик слегка покачивало.
– Эх… – промолвил Васька, всей грудью
