а как концепция «идолопоклонство» в том смысле, в каком его понимали пророки. Многие люди наивно считают, что различие между так называемым идолопоклонством и монотеистической верой в единственного истинного бога просто вопрос численности: у язычников было много богов, в то время как приверженцы монотеизма верят только в одного. Это, однако, не определяющая разница. По словам ветхозаветных пророков, главное в том, что идолопоклонник – это человек, который молится произведению собственных рук. Он берет кусок дерева. Из одной его части он разводит костер, чтобы, скажем, испечь хлеб; из другой части он вырезает фигуру, чтобы ей молиться. Однако то, чему он молится, – это просто вещь. Эта «вещь» имеет нос, но не обоняет; имеет уши, но не слышит; имеет рот, но не говорит.
Что происходит при идолопоклонстве? Если понимать идолопоклонство в соответствии с мыслью пророков, то происходит в точности то, что Фрейд называл переносом. На мой взгляд, перенос, каким мы знаем его в психоанализе, – это проявление идолопоклонства: индивид переносит собственные действия или ощущения – силы своей любви, силы своей мысли – на объект вне себя. Этим объектом может быть человек или вещь, изготовленная из дерева или камня. Как только индивид оказывается связан таким переносом, он вступает в отношения с собой, покоряясь объекту, на который он перенес собственные человеческие функции. Таким образом, любить (в отчужденном, идолопоклонническом смысле) означает: я люблю, только когда подчиняю себя идолу, на которого я перенес всю свою способность любить. Или я добродетелен только тогда, когда подчиняюсь идолу, на которого перенес свою добродетельность. Это же верно в отношении мудрости, силы – всех человеческих характеристик. Чем более могущественным становится идол – т. е. чем больше я переношу на него, – тем беднее делаюсь я сам и тем больше от него завишу, потому что я пропал, если потеряю того, на кого перенес все, что имею.
В психоанализе перенос по сути от этого не отличается. Конечно, психоанализ обычно имеет дело с отцовским и материнским переносом, потому что ребенок видит в своих отце и матери тех индивидов, на которых переносит собственный опыт. Главным, однако, является не то обстоятельство, что ребенок переносит ощущения на отца и мать, а скорее сам феномен переноса – незрелая личность ищет идола. Если человек нашел идола, которому может молиться всю жизнь, ему нет нужды отчаиваться. Это, на мой взгляд, одна из причин, почему многие люди получают такое удовольствие от общения с аналитиком и не хотят уходить, и почему целые общества выбирают для себя так называемых вождей, которые столь же пусты, как идолы древности, но которые используют перенос, чтобы привязать людей к себе.
Конечно, в современном обществе нет ни Ваала, ни Астарты[17]. Но поскольку мы обычно путаем имена с предметами, мы радостно считаем, что вещи не существуют, если их названия не встречаются. В действительности мы сегодня живем в обществе, которое по сравнению с более ранними столетиями гораздо более языческое
Ваал (Баал) и Астарта (Иштар) – древние языческие божества, верховный бог и его супруга, почитавшиеся древними народами на Ближнем Востоке (семитами, финикийцами, ассирийцами, шумерами и др.).
