как тебя… ты что творишь, сука? – прохрипел он. – Это, по-твоему, сексуальные игры? Тебя так обучали, да?
И вновь приблизилось женское лицо. Но не то, что было раньше, без резко очерченных линий, а также… белокурых волос. Их заменило что-то каштановое. Но он узнал ее запах – теперь он вызывал лишь рвотный рефлекс.
– Мы прерываем наши сексуальные игры, Глеб Кириллович, – безо всякой игривости сообщила девушка, – для передачи важного сообщения. Просим прощения, что обошлись с вами не по-товарищески, вы действительно самоотверженно бросились спасать незнакомую девушку, но это не умаляет вашей натуры и ваших преступлений.
– Ты что несешь, сука! – и вторая попытка освободиться из позорного плена завершилась громом Зевса в голове. «Театральная постановка!» – прозрел он. Отморозки подставные, его поджидали в этой подворотне!
– Слишком сложно, да, – подумав, призналась девушка. – Актерам пришлось импровизировать и спасаться бегством, ввиду пистолета у вас под мышкой. Характерная роль – я получила удовольствие, съем квартиры на сутки в подходящем месте – слава богу, в наше время с этим нет проблем. Дело не в вас, Глеб Кириллович, и даже не в зрителях, которым безразлично, где настигнет вас возмездие, а исключительно в НАС – такие уж мы затейники и фантазеры…
Что она несла? Половина фраз не оседала в голове, а смысл остальных не доходил. Тут есть и другие? И вдруг он уловил, что за спиной у девушки мерцает постороннее тело – такое же нечеткое, а перед кроватью установлено что-то на долговязой треноге… Майор всмотрелся… и начал покрываться мурашками от ужаса. Что еще устанавливают на треноге, как не записывающую аппаратуру, которую не хочется держать в руках? Его снимала видеокамера – он слышал легкое жужжание!
– Ты кто такая, сука? – простонал он. – Ограбить хочешь?
– Нет, мы из другого анекдота, Глеб Кириллович. Разумеется, я не Олеся и не Оксана – в пылу обуявшего вас либидо вы называли меня и той и другой. В вашем положении лучше не дергаться – привязали вас прочно, и не ругаться – вашу нецензурную брань в недалеком будущем услышат миллионы людей. Среди них будут и дети. Приделайте фильтр для базара, Глеб Кириллович.
– Да что, вашу мать, происходит?..
– Мир такой странный, Глеб Кириллович, – вздохнула девушка. – Смиритесь. Мы сами удивлены.
В комнате рассмеялся мужчина. И снова он задергался – какого черта?!
– Вы покойники, твари… – захрипел Огульнов, и это было самое литературное в последующей бранной тираде. – Вы хоть знаете, суки, на кого руку подняли?
– Именно поэтому, Глеб Кириллович, мы и здесь, – сказала девушка, – поскольку прекрасно знаем, кто вы такой. Дело ваше, хотите материться при детях – материтесь. Вы такой сексуальный, когда сердитесь.
– Неужто? – пробормотал мужчина. – Надеюсь, эта фраза не войдет в окончательную
