моим родителям. Добро пожаловать в новую жизнь! – ударив ладонями по рулю, она снова засмеялась. – И не удивляйся, папочка давно говорит, что я немного сумасшедшая.
Внезапно нажав на газ, она умчалась прочь, оставив за собой густое облако пыли. Вот так эксцентричность! Разве можно сравнить ее с таинственной застенчивостью Оли? Ольга! Ведь они собирались сегодня вечером встретиться у подъезда и зайти попить чайку с его мамой. Он взглянул на часы. «Без десяти девять. Опоздал почти на час! Сказать, что задержался на работе? Нет, противно. Да и смогу ли я теперь спокойно сидеть за столом, смотреть им в глаза, улыбаться? Что-то во мне все-таки изменилось. Наверное, она уже не ждет меня, – пронеслась успокоительная догадка. – А если ждет? Что сказать?»
Мысли прервались. От темных очертаний лип отделилась тоненькая фигурка. Свет пробивался сквозь ветви, создавая причудливое панно на густых, соединенных широкой заколкой волосах. Легкое платье развевалось от быстрого движения. Нет, ее нельзя не узнать! Она стремительно шла ему навстречу. Еще минута – и ее нежные руки коснутся его плеч. Кирилл невольно сделал шаг назад. Ольга остановилась. В ее глазах отразилось недоумение.
– У тебя что-то случилось? – спросила она, не поздоровавшись.
– Нет… В общем-то, да.
Не лучше ли сказать сразу все? Тогда не будет недомолвок и догадок, недоразумений, долгих и мучительных объяснений. Больно рвется нить. Больно. Но быстро. А как иначе? Это по-мужски.
– Что именно?
Ольга взволнованно смотрела на любимого, словно стараясь понять причину раньше, чем он назовет ее.
Душу пронизывало щемящее сожаление, но он уже не мог остановиться, словно кто-то невидимый упорно толкал его говорить дальше.
– Олечка, я вот сегодня, пока шел домой, пытался разобраться в себе. Прости, но мне в последнее время кажется, что мы не очень подходим друг другу, – он умолк, стараясь проглотить ставший в горле ком. – Я благодарен судьбе за каждую минуту, проведенную рядом с тобой. Ты красивая, загадочная, романтичная. Но я-то другой. Ты не будешь со мною счастлива.
Обычно бледноватое лицо Оли вдруг вспыхнуло ярким румянцем. Девушка пристально посмотрела на него и опустила ресницы.
– А какой же ты? – тихо сказала она.
В ее голосе было столько горечи и еще чего-то, отдаленно напоминающего неумолимое провидение, что Кирилла даже бросило в дрожь. Неужели она все поняла, вот так, мгновенно, не зная подробностей?
– Я обыкновенный, – растерянно проговорил он. – Мы теперь не сможем часто видеться, я уезжаю. Хочу попробовать начать новую жизнь.
Новую жизнь… Слова какие-то скользкие, заезженные. С каких это пор я стал цитировать Диану?
– С Дианой? – словно в ответ на его мысли прозвучало рядом.
– Откуда ты зна… – Кирилл осекся.
– Я наблюдала за вами, когда вы танцевали вместе. Ты так увлеченно разговаривал с ней, я сразу заметила
