что это за женщина?.. И кто такой Хуан? И зачем он столь срочно ей тогда понадобился? И откуда она звонила?.. Мне показалось, что говорила она из автомата – фоном слышались звуки иноязыкой улицы… И почему ее голос прервался на полуслове?.. Кончились монеты?.. Или?.. Или с ней что-то случилось?..
Я вспомнил: автоответчик мне продал на барахолке в Мадриде здоровенный, уголовного вида негр – я еще тогда подумал, что механизм ворованный… Он, этот негр, вот уж никак не мог быть Хуаном… Надо же, подумал я, какие сюжеты подбрасывает жизнь… Ни в каком романе не придумаешь… Сюжеты без начала и конца, без кульминации и развязки… Просто взял и дуновением долетел до меня, постороннего, кусок из чужой, иноземной судьбы… Возможно, какая-то драма скрывалась за этим напряженным, взволнованным, оборванным на полуслове женским голосом…
В поисках продолжения истории – ее, возможно, содержала магнитная лента – я нажал кнопку «Play». Автоответчик пискнул, и до меня донесся голос, но он уже говорил по-русски. Значит, этот голос уже из моей судьбы.
«Але, Алеха, – с бархатно-ленивыми интонациями проговорил механизм, – как придешь, срочно позвони мне, сын мой…»
Я обмер. Я бы узнал этот голос из тысячи. Эти глубокие, с полунасмешливой растяжечкой, интонации. Это обращение «Алеха» и покровительственно-усмешливое «сын мой». Так меня называл только один человек, Андрюха. Андрюха, который вот уже год, как покоится на Хованском кладбище.
Меня прошиб холодный пот. Как был, голый, я уселся на диван рядом с телефоном. С усилием глотнул и нажал на «Rew». Лента с шорохом прокрутилась. Я отчаянно ткнул в кнопку «Play». И опять все повторилось: «Але, Алеха, как придешь, срочно позвони мне, сын мой…» Боже! Никаких сомнений: то голос Андрея.
Как загипнотизированный, я снова нажал на «Play». Что же там дальше?!
Раздался писк, а затем проигралось новое сообщение. Зазвучал голос Верочки – его я бы тоже узнал из миллиона. «Это я, – сказала она с непередаваемо кокетливыми интонациями. – Ты обзавелся автоответчиком? Поздравляю… Но если ты вернулся и не очень занят, то можешь позвонить мне домой. Жду-у!»
Это сообщение я, как ни странно, помнил. Я однажды уже слушал его. Оно относилось к завязке нашего с Верочкой романа. Стало быть, к временам примерно годичной давности. Ну да: год назад, десятого мая, как сейчас помню, я вернулся из Мадрида. Установил автоответчик… Именно к маю могут относиться первые русскоязычные сообщения, записанные на нем. Но тогда почему я не помню сообщения Андрея? Более того, уверен: ни разу не слышал его. А самое главное: мог ли вообще он мне звонить на автоответчик?
Андрея нашли мертвым, я это помнил очень хорошо, в его квартире одиннадцатого мая прошлого года. Как раз я только прилетел из Мадрида, отсыпался, и меня разбудила телефонным звонком зареванная Машка: она открыла его дверь своим ключом, вошла и обнаружила его в одних трусах, на полу на кухне, среди расшвырянных пустых бутылок… Он, как рассказали мне потом, пребывал в запое с первого мая, у него в квартире менялись партнеры и партнерши, они приносили выпивку
