не более чем предположениями. Мы знаем определенно лишь то, что Ганнибал пытался все последующие годы подорвать влияние Рима на его итальянских союзников и сплотить их в антиримскую коалицию. Победы являлись лишь моральным импульсом для достижения этой цели. Тактическое преимущество всегда оказывалось обеспеченным, если Ганнибалу удавалось вести бой в условиях, благоприятных для его превосходной кавалерии.
Этот этап начинается с непрямых действий, предпринятых римлянами, которые по своей форме не соответствовали характеру римлян и которым история присвоила, как и их позднейшим имитациям (зачастую плохо исполненным), общее название «стратегия Фабия» (Фабий Максим, Квинт, Кунктатор (Медлитель), год рождения неизвестен – умер в 203 г. до н. э. После поражения римлян в 217 г. до н. э. при Тразименском озере был выбран диктатором. Придерживался крайне осторожной тактики. В конце 217 г. до н. э. после истечения 6 месяцев передал полномочия консулам. После битвы при Каннах (216 г. до н. э.), заставившей римлян вернуться к стратегии войны на истощение, удачно руководил военными операциями на юге Италии. После взятия отпавшего от Рима Тарента (209 г. до н. э.) был удостоен триумфа. – Ред.). Хотя, строго говоря, это была тактика, а не стратегия. Тактика Фабия не только заключалась в уклонении от боя с целью выиграть время, но и ставила своей задачей оказать моральное воздействие на противника и еще большее моральное воздействие на его потенциальных союзников. Это были непрямые военные действия, направленные скорее на политические, нежели на военные результаты. Фабий слишком хорошо понимал военное превосходство Ганнибала, чтобы рискнуть на завоевание победы в бою, и, пока он стремился избегать генерального сражения, он поставил себе задачей мелкими «булавочными уколами» снизить стойкость вторгшихся войск и одновременно предотвратить пополнение армии Ганнибала новобранцами из итальянских городов и из карфагенских баз (Африка, Испания. – Ред.). Основное условие для успеха этой стратегии, с помощью которой осуществлялась такая тактика, заключалось в том, что римская армия должна была постоянно держаться пересеченной местности, с тем чтобы свести к нулю решающее превосходство Ганнибала в кавалерии. Таким образом, эта фаза войны стала ментальным состязанием между формами непрямых действий Ганнибала и Фабия. Однажды, до Канн, Ганнибалу удалось выманить противника принять битву на равнине, и результат этой битвы определенно удовлетворил аппетиты сената и военачальников, более рвущихся в битвы, нежели Фабий. Но с другой стороны, упорство Рима в воплощении в жизнь стратегии уклонения от битвы любой ценой сочеталось с условиями эпохи и относительной слабостью положения Ганнибала, а также с его положением вторгшейся стороны, причем в неразвитый край, – и все это сорвало планы Ганнибала. Когда Сципион позднее ответил собственным вторжением в Африку, он обнаружил, что более развитая экономическая система Карфагена помогает достижению его цели.
Второй
