А если у него имеется напарник, который и убил его сожительницу?
– А мотив? Если бы это сделал он, то можно предположить, что у него помутнел рассудок или из-за чего-то сильно поссорились, а если его напарник, то я вообще не вижу здесь смысла!
– Да, ты прав. – журналист задумался, он прокручивал в голове полученную информацию, когда машина остановилась.
– Приехали, вокзал.
– Знаешь, Андрей, я, пожалуй, останусь еще на какое-то время у тебя, если ты не возражаешь, – резко поменял свое решение Риттер.
– Я только «за», но что тебя заставило передумать?
– Понимаешь, вся запарка заключается в том, что меня хотят уволить, – начал сочинять на ходу журналист.
– Уволить?! За что? – недоумевал Калинин – я думал, что у тебя все в порядке.
– Было до определенного момента. Сейчас у нас в газете начались сокращения, так вот, сказали, мол, кто в течение месяца не предоставит интересный материал, тот будет уволен. Ты же понимаешь, что эта история будет бомбой!
– Нет, не понимаю. Причем здесь твоя газета?
– Я напишу про этого маньяка статью и опубликую в нашей газете, меня тогда точно не уволят! – объяснял Стас.
– Во-первых, мы еще никого не поймали. Во-вторых, прессе ничего не надо об этом знать!
– Андрей, ваши газеты уже наверняка готовят об этом материал, а мне зато будут известны самые мельчайшие подробности. Потому что я вместе с тобой буду расследовать это дело.
– Что?! Ты с ума сошел? Знаешь, как это опасно! Это тебе не про певичку статейку сочинять.
– Ты меня учить будишь? Знаешь, сколько я таких дел вместе с нашей доблестной милицией распутывал? Тебе и не снилось, так что мои навыки тебе еще и пригодятся! Тем более, Калина, вспомним на практическом примере, что значит в окопе вместе с товарищем сидеть, а?!
– Стас, тут другая ситуация. Человек, который совершает такие извращенные убийства – ненормальный и очень опасный. Это не в окопе на учениях сидеть, здесь жизни можно лишиться!
– Я понимаю, но у меня нет выбора, если не будет материала, то я потеряю любимую работу. Только ты мне можешь помочь! – Риттер пытался давить на жалость.
– Не знаю. Давай приедем домой, я посплю, а то у меня голова раскалывается, и вечером мы с тобой это обсудим, хорошо?
– Ладно.
Таня все так же сидела в своей комнате, но уже не одна, а с Мариной. Андрей, быстро поздоровавшись с подругой сестры, прошел на кухню, а Стас задержался в дверях комнаты.
– Какие люди! Здравствуйте, мадемуазель! – съерничал журналист. Девушка залилась краской. На этот раз она была одета в темную короткую юбку, светло-розовую блузу с глубоким вырезом, а ее волосы были собраны в высокий хвост.
– Привет, – ответила она еле слышно.
– Андрей, – крикнула Таня и прошла на кухню – это правда, что вчера рядом с площадью труп какой-то девчонки
