местом во всём доме. Разместил тут старый продавленный, не раз испытанный диван, повесил боксёрскую грушу. Здесь же стояли динамики, валялись две электрогитары, ударная установка, во всю стену красовался купленный за немалые деньги плакат из вестерна «Непрощённый» с любимым Саниным актёром Клинтом Иствудом.
Родители в очередной приезд повозмущались экспроприацией гаража, но в конце концов махнули рукой, Сане они ни в чём не отказывали. Тем более что в Приозёрске бывали редкими наездами, главным образом мотались по ближнему зарубежью, занимались бизнесом, о котором он имел весьма смутное понятие.
Саня сидел на диване, хмурый, раздражённый. Забинтованной рукой брал из миски лёд, прикладывал к разбитой, распухшей физиономии.
С улицы донёсся приближающийся звук мотоцикла, затих у самого гаража. В дверь кто-то постучал.
– Открыто! – крикнул Саня.
Одетая в чёрную куртку и кожаные штаны, вошла Алина Трушина, сняла шлем, беспокойно взглянула на Саню. Зрачки были сильно расширены, сама бледная, на верхней губе капельки пота.
– Привет!
Саня молча кивнул, отвёл глаза.
– Кто кого коцал, Санёк? Только без прогона!
Саня всё так же безмолвно пожал плечами, говорить был явно не расположен.
Алина нервно качнулась на каблуках, закусила губу. Была явно в сильно заведённом состоянии.
Саня это почувствовал, примиряюще предложил:
– К-курить б-будешь?
– Ты мне непонятки не гни! – разозлилась Алина. – Не хочу я курить! Я хочу знать, с чего у вас началось!
– У к-козла своего сп-проси! – огрызнулся Саня.
– Не напрягайся, я уже спросила.
Он вопросительно покосился на неё:
– Н-ну?
Она резко мотнула коротко стриженной головой:
– А ни хрена. Молчит. Не мечи икру, говорит. Говорит, я ему кайфолом устраиваю своими вопросами. А я чую, что-то не то… – Алина подошла поближе, тихим голосом попросила: – Чё было-то, Сань? Ну, колись!
Саня криво усмехнулся разбитыми губами:
– Н-ничё! С Т-т-тамаркой сосался, б-больше н-ничё. Я их засёк!
Голова у Алины мелко затряслась. Она была на грани истерики, еле сдерживалась.
– Я так и знала, – стуча зубами, как от озноба, заговорила она. – Вот блядун! А эту сучару я урою! Убью её! Сучка!
Алина повернулась к двери.
Саня тут же вскочил, преградил ей путь:
– Т-тамару не т-трогай! Она не п-при чём!
– Да пошёл ты!
Она сильно толкнула его, освобождая себе дорогу.
Саня пошатнулся, крепко схватил её за руку:
– П-п-прекрати! Я с н-ней с-сам разберусь! И с Дикарём т-тоже! Он мне з-зуб выбил! Вон!
Он отпустил её руку, открыл рот, ткнул пальцем в зиявшую в верхней челюсти дырку от выбитого зуба.
Алина оглядела дырку, почему-то вдруг резко успокоилась, удовлетворённо
