применения цитаты: цитата не имеет выраженной эмоциональной окраски, но убедительно звучит в телефонном разговоре. Например: митек звонит абоненту.
АБОНЕНТ: Алло!
МИТЕК: Кто это там гавкает?
АБОНЕНТ (обиженно): А это кто звонит?
МИТЕК (победно): С тобой, свинья, говорит капитан Жеглов!
С достоинством произнесенная цитата в большинстве случаев произведет на абонента желаемый эффект.
Цитата уместна в разговоре с соседями по коммунальной квартире, украсит она и праздничный стол.
Митьку-абитуриенту можно посоветовать произнести ее во время собеседования с преподавательским составом, по тому же типу, например:
ПРОФЕССОР: Здравствуйте, молодой человек!
МИТЕК: Кто это там гавкает?
ПРОФЕССОР: Что вы себе позволяете, молодой человек!
МИТЕК: С тобой, свинья, говорит капитан Жеглов!
Митек-студент, имея зычный голос, оживит этой цитатой скучную лекцию, митек-служащий с ее помощью сделает более непринужденными, как правило, натянутые отношения с начальством.
Новое в культуре речи митьков
О новых направлениях в лексике митьков можно сказать немногое, ибо она развивается столь стремительно, что мудрено предугадать.
Как мы знаем, для речи митьков характерны употребление ласкательных окончаний и мощный драматизм. Первый фактор помогает избежать сухости и суровости, второй – ханжеского, елейного оттенка речи в стиле Иудушки Головлева.
Не так давно ласкательные окончания употреблялись только применительно к существительным и прилагательным, например:
– Где оттягивался вчера?
– В паркушке Победушки.
Или, поскольку речь идет о культуре:
– Какой фестивальный фильм убойнее?
– «Гибелюшечка боженек» Висконтьюшки.
Здесь восхищает смелая ломка общего угрожающего смысла названия фильма.
Однако язык митьков, как и было сказано, не стоит на месте. Недавно на вопрос, какой фестивальный фильмушко самый улетный (читатель, полагаю, догадывается о различии между «улетом», «обсадом» и т. д.), Дмитрий Шагин дал ответ: «А кораблюшечка плыветушки».
Попутно отметим, как приятен здесь «кораблюшечка» вместо набившего оскомину банального «кораблика».
Итак, ласкательные окончания появились также у глаголов, причем у всех глаголов (из редких зарниц митьковской лексики: «А не пора ли нам спатеньки?» Другого примера уже, пожалуй, и нет).
Можно смело предсказать, что вскоре ласкательные окончания появятся также у местоимений, деепричастий и герундиев.
Мощный драматизм речи митьков достигается перманентно-надрывной интонацией, частым употреблением абстрактно-жалостливых баек (см. раздел «О трагическом у митьков») и специфическим понятием о долге – скорее трансцендентном, чем реальном.
