добрел до журнального столика и рухнул на стоявший рядом диван. Он пошарил рукой между подушками, нащупал пульт и включил телевизор, ткнув первую попавшуюся кнопку. С недавнего времени каналы вещали круглосуточно. Для рыбаков, которые вкалывают, не считаясь со временем суток, это шаг вперед. Впрочем, единственный – в отношении остального никаких особых улучшений не наблюдалось. Но это – да. Только вот показывают одно и то же: собак, кошечек, розовых фламинго… Он потыкал мягкую кнопку на пульте, прибавляя громкость до максимума. Может, Ив, кроме носа, ему и барабанную перепонку повредил? Тереза в ночной рубашке спустилась по маленькой лестнице и, испуганно вскрикнув, остановилась рядом с мужем: волосы Пьеррика растрепаны, нос напоминает раздавленную картофелину. Голубая полотняная рубашка разодрана и перепачкана кровью. Он тупо смотрел прямо перед собой и заметил жену только после того, как ей удалось перекричать орущий телевизор.
– Пьеррик, ради всего святого, сделай потише!
– …
– Что стряслось?
– Ничего.
– Ты на себя смотрел? Ты выглядишь так, будто тебя поезд переехал. И пивом несет за километр.
– Ерунда… Немного поспорили.
– Немного поспорили? У тебя сломан нос. Рубашка вся в крови.
– Хватит уже! У меня ничего не болит.
– Не болит, потому что ты нагрузился по самый край, вот и не чувствуешь, что у тебя от носа ничего не осталось.
– Ну и ладно.
– Ничего не ладно. Мне уже осточертело, что ты постоянно бухаешь и превратился в алкаша. Если ты думаешь, что это решит твои проблемы, то…
– Проблемы? Какие проблемы?
– Что значит – какие? Те, что у тебя в голове, мой дорогой. Те, что ты постоянно в ней прокручиваешь. Я же вижу, в каком ты все время настроении.
– Сейчас у меня все отлично.
Пьеррик говорил на повышенных тонах, потому что по существу ему нечего было ответить жене.
– А я тебе скажу, почему у тебя депрессия. Ты сам в этом виноват. Не можешь взять себя в руки.
– Что ты несешь, старая ведьма? Хорош языком трепать…
Пьеррик поднялся на ноги. Тереза стояла перед ним, лицом к лицу.
– Чего-чего? Языком трепать? Ты что, совсем ничего не понимаешь?
– Да замолчи ты, устал я уже все это слушать.
– А я? Ты думаешь, я не устала? Ночами не сплю. Так и представляю себе, как ты пойдешь и бросишься в воду…
– Ага, брошусь. Как же…
– Ходишь смурной. Говорю тебе, ты болен. Стал диким, злым. И напиваешься через день.
– Все, ты закончила? Как же я от тебя устал! – взревел Пьеррик. – Не доводи меня, слышишь!
– Это ты меня уже довел. Не понимаю, почему я должна все это терпеть.
У Пьеррика не было сил спорить с женой.
