что, вы им звонили?
– Да. Там не отвечают.
– Сейчас только восемь. Еще очень рано. Попробуйте позвонить попозже.
Парень кивнул.
– Дайте-ка мне вашу газету.
Он протянул ей исчерканную страницу. Она пробежала ее по диагонали и остановилась на абзаце в самом низу.
– Посмотрите. Вы это не отметили. Совсем близко отсюда.
«Хозяин судна ищет матроса. Прибрежный лов. Жилье, зарплата плюс процент от улова. Бельц».
– Правда, нужно быть моряком, так что это не самая удачная идея… – вновь заговорила она.
Но парень забрал у нее газету и несколько раз перечитал объявление.
– Видно, я его пропустил. Бельц, говорите?
– Это остров. До него час на пароме.
– Остров?
– Но для этого нужно быть моряком. А вы кто?
– Я все умею делать, – ответил парень. – Могу и матросом. – У него заблестели глаза. – Пойду-ка позвоню.
– Не радуйтесь раньше времени. С работой здесь тяжело, – попыталась она сдержать накатившую на него волну надежды, чтобы потом он не разочаровался.
Но парень не дал ей договорить. Он выскочил за дверь и помчался к телефонной кабинке.
Они ехали уже десять часов под оглушительный монотонный гул мотора да ритмичное постукивание деревянных ящиков и картонных коробок, громоздившихся до самого верха фуры. В глубине, за грузом, задремав от усталости, сидели, тесно прижавшись друг к другу, Анатолий, Василий, Марк и Ирина. Для того чтобы выйти наружу, нужно было передвинуть с десяток ящиков, перелезть через два грузовых поддона и протиснуться дальше вдоль металлической перегородки. Анатолия здорово мутило от запаха бензина и тряски. Марк сидел спокойно, Ирина спала в объятиях Василия: Руслан, ее отец, поручил тому позаботиться о девушке во время поездки.
Руслан Беланов работал на металлургическом заводе в Донецке, промышленном и шахтерском городе на юго-востоке Украины, а жил в одном из самых запущенных районов городка с названием Октябрь, в тесном низеньком домишке, в окружении угольных терриконов и громадных доменных печей. Он остался вдвоем с дочерью после смерти жены. Наталья умерла от рака легких: так в Донбассе умирали многие. Руслан так и не смирился с тем, что она отправилась на тот свет раньше его. В Енакиеве он провел тридцать пять лет своей жизни: пять лет кидал уголь на коксохимическом заводе, тридцать – обливался потом в асбестовом комбинезоне у доменной печи. Он должен был умереть первым, надышавшись за столько лет угольной пылью и кислотными парами. Так он загадал. Но всегда помнил: что бы ты ни загадал, все пойдет не так.
До самого конца восьмидесятых годов Руслан, как и большинство рабочих в Донецке, был членом коммунистической партии. Он никогда не был ни общественником, ни активистом. В те времена вступление в партию было лучшим способом не выделяться из общей массы. Потом, когда империя рухнула, он, как и все, сдал свой партбилет. Конец
